— Но Вы интуитивно это чувствовали?
— Я все интуитивно чувствовал, я просто был внимателен. Внимательность была у меня с детства, поэтому я делал все так, как он делал. Я старался подражать ему, но кроме того, если я что-то не сделал бы, то, конечно, он подсказал бы, но многое я делал правильно.
— А Вас кто-то обслуживал? Вы там, наверное, вынуждены были какие-то хозяйственные работы делать: воду принести, что-то постирать.
— Это все сами, Нина Николаевна, это все сами.
— Учитель сам себя обслуживал или просил ученика, т. е. Вас?
— Нет, нет, он сам себя обслуживал. Но если бы он дал мне постирать, конечно, я бы постирал. Но он мне не давал, и, наверное, не нужно было. Да и что там стирать?
— А внешне Ваш Учитель какого роста, как выглядел?
— Он ниже меня, примерно 175 см, в то время чуть плотнее, чем я тогда был. На голове у него волос совсем нет. Борода такая же, я в честь него отпустил бороду, но у него она была вся седая. Ходил ровно, очень легко, не уставал.
— Внешность его не сверхъестественная?
— Внешность очень симпатичная. Так что… как сказать… я в то время не обращал внимания. Но если бы было что-то некрасивое, привлекло бы мое внимание.
— То есть он обаятельный внешне?
— Да, внешне он симпатичный человек. И взгляд у него приятный. Сразу вызывает к себе расположение.
— Вы все время общались мысленно. Вам всегда все понятно было?
— Да, все понятно. Очень просто и легко было. И никаких лишних шумов.
— Вы так ни одного слова и не произнесли?
— Может быть, у меня какие-то восклицательные звуки и были, а так чтобы разговаривать с ним, я не разговаривал. Да я и не знал индийского языка. Ходили мы с ним очень много, куда он считал нужным. И в лес ходили, и в деревню. Он часто водил меня в гости: то в школы, то к деревенским жителям. Он показывал мне то, что считал нужным, что я должен был знать. Он мне или объяснял, или практически показывал.
— Как к Вам относились местные жители? Вы же так разительно отличались от них и ростом, и цветом кожи!
— Относились с уважением, потому что я был с Учителем.
— Скажите, Автандил Алексеевич, в Индии много продвинутых Учителей, среди них есть и Высокие Учителя. Выше Вашего Учителя был кто-нибудь?
— Нет, выше моего Учителя в Индии в то время никого не было. Это не мое мнение — это мнение йогов.
— У Вашего Учителя есть имя? Как к нему обращались?
— Конечно, у него есть имя, но обращаться по имени там не принято. Там принято так: если Учитель на тебя не смотрит, то значит и говорить тебе не полагается. А если смотрит, значит, разрешает обращаться: излагай, что желаешь сказать.
— В книге я написала о том, как Вам продемонстрировали левитацию. Как Вы отреагировали на поднявшегося в воздух человека?
— Ну, как? Смотрел…
— Вы удивились, наверное?
— Почему, Нина Николаевна?
— Как почему? Ведь попирались все законы гравитации!
— Я там такие вещи видел, Нина Николаевна, что это для меня не было чудом.
— А что Вы там еще видели?
— Ну… Учитель учил меня видеть многое…
— Вы, наверное, говорить не можете, да?
— Нет, почему же? Вот Вы в книге написали про то, как почти мертвого человека принесли Учителю, а он его вылечил. Я ведь и этому не удивился тогда. Это уже потом, уехав из Индии и вспомнив об этом случае, удивлялся, как быстро наступило выздоровление под воздействием Учителя. Так и с левитацией. Я не воспринимал это как чудо. Что я могу сказать? Мне понравилось. Видел, что не фокус. Если бы фокус был, я поинтересовался бы, как сделать. А так как не фокус, то я просто посмотрел и констатировал факт: так можно сделать и все.
— Индус, демонстрировавший левитацию, был раджа-йог?
— Нина Николаевна, это, я думаю, неважно…
— А Учитель мог летать?
— Мой Учитель МОГ ВСЕ!
— А Вы можете?
— А надо?
— Это другой вопрос. Так Вы умеете летать?
— Надо подумать.
— Занимаясь философией йоги, многие ли становятся раджа-йогами?
— Нет, не многие, но занимаясь йогой, ученик по мере развития своих способностей переходит из менее трудной школы в более трудную, продвинутую. Бывает, что так и живет в одной школе. Но в этом нет ничего плохого. Человек живет нормальной жизнью, здоров. Что еще надо?