— Автандил Алексеевич, когда Вы, соблюдая более длительный срок поста, не кушали сорок дней, тяжело было? Кушать-то, наверное, хотелось…
— Первую неделю трудно, а потом организм привыкает и не требует еды.
— Но ведь если не кушать, то сил не будет. Может наступить истощение, а потом человек и умереть может.
— Может. Поэтому кушать надо обязательно.
— А Вы-то не ели сорок дней!
— Я Вам сейчас объясню. Когда человек ест, в организм поступает энергия, и за счет этой энергии человек живет. Чем человек больше двигается, тем больше он должен кушать, чтобы восполнить ее потерю. Я же восполнять энергию могу другим способом, поэтому я могу голодать без ущерба для здоровья, другие люди — нет. Ко мне попала пациентка, которая голодала большой срок. Она уже умирала. Провести пришлось несколько сеансов, чтобы вывести ее из этого состояния.
— Значит, голодать вредно, но и много кушать тоже вредно?
— Все надо в меру.
— Некоторые люди «сидят» на диете. Вегетарианцы, к примеру. Это для здоровья полезно?
— Если человек живет в деревне, он может «позволить» себе быть вегетарианцем. Но если он живет в городе, особенно в большом, где много выхлопных газов, плохая экология, ему обязательно хоть один раз в неделю нужно кушать мясо. Когда я жил в Индии с Учителем, мы мясо не ели — кушали только растительную пищу, и я не чувствовал голода, хотя был сильным молодым человеком. Но когда я уезжал, Учитель сказал, чтобы в городе я обязательно ел мясо.
— Ну, хорошо, это в городе. А как все святые старцы, отшельники, живущие где-то в отдалении от всех людей и ведущие аскетический образ жизни, ведь они питаются исключительно водой и хлебом?
— Я не знаю, как старцы, скажу так: аскетизмом занимаются йоги, достигшие высокого уровня и считающие, что это им надо. Я, например, не считаю, что мне нужно это делать. Как я буду вести аскетический образ жизни и жить отшельником, когда вокруг меня так много больных людей, которые нуждаются в моей помощи? Я, значит, буду жить в горах, а люди без меня будут страдать? А Учитель мой жил вдали от городов потому, что он оттуда приносил своему народу больше пользы, чем если бы жил в городе. В городах Индии живет достаточное количество йогов.
— Есть ли йоги у нас в стране, кроме Вас?
— Нет. Скажу больше: настоящих йогов нет во всей Европе и в Америке.
— Неужели в Индии в школах йоги не учились европейцы?
— Учились, но смотря в какой школе. В Индии много школ йоги, но на высшем уровне мало. Это во-первых. А во-вторых, приезжая к себе в страну, эти люди не занимаются тем, чем должен заниматься йог. Они открывают школы йоги и зарабатывают на этом миллионы. Этим йог не должен заниматься.
— А чем же должен заниматься йог?
— Приносить пользу своему народу, всему человечеству.
— Есть ли такие йоги за пределами Индии?
— Да, трое. После учебы в Индии они уехали в свои страны. Это умные люди, там каждый из них достиг высокого положения, которое и дает возможность им быть максимально полезным своему народу. Где ум ценится, где он по-настоящему нужен, там он востребуется. У нас в стране никому ум не нужен, и поэтому у меня ничего не спрашивают. Когда-то я предлагал свою помощь в подборе кадров администрации одного из районов города Тбилиси. «Возьмем самый отсталый район, я подберу подходящие кадры, и посмотрим, каким этот район будет, к примеру, через год», — говорил я. Никто на это не согласился, хотя терять было нечего: район-то и так отсталый. В ответ мне предложили навести порядок у таксистов: сделать так, чтобы они не брали лишнего. «Это невозможно, — ответил я, — ведь они для этого и идут работать в такси».
— Скажите, Автандил Алексеевич, Вы — раджа-йог, Вы достигли самого высокого уровня, а таких, как Вы, на земле много?
— Вы имеете в виду раджа-йогов?
— Да.
— Их немного, на всей планете, наверное, человек двадцать-тридцать.
— А среди них есть люди с ярко выраженными, как у Вас, телепатическими способностями?
— В Индии я телепатов не видел. Исключение составляет, конечно, мой Учитель. Он легко может общаться с любым человеком, животным, птицей…
— А Вы можете?
— Этому меня научил Учитель… — Он научил меня всему.
— И лечению?
— Да, но лечить я стал не сразу, а только через несколько лет, когда почувствовал, что могу. И уже получив разрешение на лечение от своего Учителя, я стал лечить сначала родных и близких мне людей, друзей и только потом всех остальных, когда увидел результат своей лечебной деятельности. Лечение людей — дело ответственное. Нельзя обманывать ожидания больного человека.