В доме Шашо можно было встретить не только богатых, но и людей без особого достатка: писателей, поэтов, артистов.
Они особенно нуждались в меценатстве. Он собирал их за своим столом с тем, чтобы не только угостить, но и помочь. Щедрость его была известна всем. Люди любили смотреть, как высокий Шашо кутит, сорит деньгами, у него всегда это получалось красиво. А когда он после праздничного гуляния за городом уезжал в фаэтоне домой вместе со своей молодой женой, за ним следовала, как почетный эскорт, вереница колясок. Кто-то вез его кинжал, кто-то кушак, остальные ехали пустые.
Смотрите, смотрите, Шашо едет!
Сколько бы ни встретилось по дороге фаэтонов, все пристраивались к веренице, так как знали, что управляющий Шашо, Шалико, по прозвищу Почик заплатит каждому, когда они доедут до его дома. И действительно, обижен никто никогда не был… Даже когда Шашо купил себе дом, живших там людей он не выселил. А сколько он сделал для своего Тифлиса! Дал деньги на основание университета, внес немалую долю в строительство церкви! Даже после революции (в 1918 году), когда Грузия стала независимой, в принадлежавших ему ресторанах при гостиницах бесплатно пировали представители разных политических сил: и меньшевики, из которых тогда состояло временное правительство во главе с Жордания, и офицеры белой армии, и большевики. Шашо по своей природной доброте был не против, только строго следил за порядком. Увы, нашелся один любитель не только выпить, но и пошуметь. Почик сразу догадался, что от него и его приятелей ничего хорошего ждать не придется. Шашо предупредил дебошира:
— Если еще раз увижу, что ты избиваешь людей, будешь иметь дело со мной.
Но предупреждение не помогло. В очередной раз была затеяна драка. В это время приехал Шашо. Слов на ветер он не бросал. Высокий, под два метра ростом, сильный, он вышвырнул негодяя на улицу:
— Чтобы больше тебя здесь не было!
Глаза драчуна блеснули злым огнем. Скулы на лице напряглись, пальцы сжались в кулаки… Он не привык, чтобы с ним так обращались. Почти по всей территории России уже установилась власть его партии.
Через несколько дней к Шашо пришли… Их было несколько. Шашо был один. Блеск тех же самых злых глаз.
— Идем!
Прозвучал тон приказа. Выхода не было — нужно идти. Они вышли вместе с Шашо на улицу, и повели его в сторону пустыря. Никто не обратил внимания на группу в несколько человек.
— Вот сейчас повернем за угол, и меня убьют, — подумал Шашо, идя навстречу своей неминуемой смерти. Он не знал, что его управляющий Шалико случайно видел, как его уводили, сразу все понял и бросился за помощью. Считанные минуты потребовались Сосо, родному дяде Марии, чтобы собрать друзей. Он понимал — время не ждет.
— Вот сейчас… — Шашо мысленно уже прощался с жизнью. Они повернули за угол и… Навстречу шли его друзья во главе с Сосо. Они знали, что такое справедливость и честь. Увидя столь грозную силу, группа нападавших отступила… Жизнь Шашо была спасена.
Хорошо, что все это случилось до 1921 года, до того, как Серго Орджоникидзе во главе Красной Армии, войдя в Грузию, дал телеграмму в Кремль:
— Над Грузией реет красный флаг!
Так Грузия потеряла свою самостоятельность, хотя официально в состав России она вошла лишь 30 декабря 1922 года. Правительство разогнали. Старые законы отменили. Новые составлять не спешили. Люди начали испытывать на себе власть новых хозяев, волей-неволей отказывались от своего имущества, в чем бы оно ни состояло. Жизнь была дороже. Начались аресты. Если в дом приходили вооруженные представители власти, окружающие знали, что помочь хозяину уже невозможно: его непременно лишат имущества и даже, может быть, отправят в ссылку.
У Шашо отобрали все принадлежавшие ему гостиницы, конфисковали много вещей и даже его собственный дом, в котором шел ремонт. (Семья жила в то время в соседнем доме, снимая комнаты и платя за них хозяину). Так и умер Шашо в чужом доме… Остались о нем прекрасные воспоминания родных, благодарная память горожан и удивительные истории, которым люди не могли дать объяснений. Одна из них была похожа на случай, происшедший с ним в Турции.