Старому льву становится интересно. Он гонится за львенком. С большим трудом он хватает его, поскольку, как и все остальные овцы, львенок спасается бегством. Но, наконец, лев хватает его. И львенок начинает кричать и плакать, как овца. Старый лев говорит: Прекрати всю эту чушь! Он ведет его к ближайшему водоему, тащит его к водоему, заставляет его посмотреться в воду... и неожиданно львенок, увидев себя в отражении озера, рычит, как настоящий лев.
Старый лев ничего не делал. Он просто показал львенку его лицо, его настоящее лицо, и тот осознал, что он лев - что он не овца. Как раз этого осознания и достаточно. Это преобразование. Старый лев совсем ничего не делал. Он не говорил львенку: Следуй за мной, - или: Подражай мне, - или: Эти заповеди - для тебя, - или: Вот характер, которого ты должен достичь, - или: Вот принципы, - или: Вот вещи, которые ты не должен делать. Он не делал ничего такого.
В этом функция Учителя: просто подвести вас настолько близко к его собственному переживанию, чтобы оно совершило в вас открытие.
Неожиданный рев льва... и преобразование - и вы становитесь собой: ни индуистом, ни мусульманином, ни христианином.
Но мир хочет стада, толпы. Он боится индивидуальностей, поскольку каждый подлинный индивидуум обязан быть мятежным, поскольку он будет настаивать на том, чтобы быть самим собой» [«ДР»].
Смех - основа просветления [«ИМ»]. Ошо подчеркивал: «Я не серьезный человек. Я выгляжу серьезным, но внешность обманчива. Я несерьезный человек; я совершенно несерьезный человек. И только таким может быть просветленный человек.
Серьезность - мирское. Это от ярмарки. Вы найдете ее в церквях - там ее даже слишком много. Ваши церкви - только часть ярмарки, часть мира товаров.
Я слышал одну еврейскую шутку: «Еврей пришел в синагогу с дохлым котом и спросил раввина, не может ли тот похоронить кота в освященной земле. Раввин ужаснулся, возмутился, вскочил: «Что! Ты, добрый еврей, просишь своего равнина похоронить грязного дохлого кота в святой земле? Нет!
Никогда! Ни за что! Ни в коем случае!». Тот поднялся и ска- ил «Тогда я не смогу отдать вам десять тысяч фунтов, которые кот оставил вам в своем завещании». Раввин снова векомил: «Постой, не спеши! Ты балда! Что же ты не сказал раньше, что кот был евреем?»
Наши синагоги, ваши церкви, ваши храмы - все они принадлежат ярмарке; им приходится быть серьезными. Мир слишком серьезен, ему приходится быть таким: над ним всегда висит смерть. Приходится быть серьезным. Даже когда мы смеетесь, в вашем смехе скрыты слезы. Даже когда улыбаетесь, ваша улыбка не полная, она принуждена, болезненна. Это не внутреннее цветение. Вовсе нет.
На ярмарке вы научились быть слишком серьезными. Тогда и церкви ваши стали серьезны. Ваши боги не умеют улыбаться.
Христиане говорят, что Иисус никогда не улыбался, не смеялся. Какая нелепость! Иисус не смеется? Кому же тогда смеяться? Если даже Иисус не смеется, тогда смех становится совершенно невозможен. На самом деле только ему и смеяться; только он может смеяться и наслаждаться смехом.
В Индии мы не признаем мир всерьез. Мы называем его божественной лилой, божественной игрой; в лучшем случае - шутка, притча, драма, прекрасно рассказанная, но тут нет ничего серьезного.
Я несерьезен; и что бы я ни говорил, я говорю в очень несерьезном духе. Конечно, я искренен, но не серьезен. Что бы я ни говорил, я на самом деле хочу передать это вам, но если это не передается, я не буду расстроен. Если передается, я не буду гордиться. Если я полностью потерплю неудачу или вполне преуспею - все едино. Вот почему я несерьезен.
Вы здесь, быть может, всерьез, но постепенно я смогу убедить вас не быть серьезными, так как серьезность - это тень эго. Без «я» нельзя быть серьезным. Просто без «я» серьезность исчезает, потому что когда нет «я», исчезает смерть. Умирает только «я», а не вы сами. Вы никогда не умирали и никогда не рождались. Вы всегда были здесь. Вы часть всего этого существования, вас нельзя отделить от него.
Иногда вы могли быть в деревьях, вы могли быть деревом. Иногда - в птицах, вы могли быть птицей. Иногда - камнем, иногда - потоком, падающим с Гималаев. Миллионы способов. Миллионы форм. Миллионы имен. Да, вы существовали самым разным способом. Никогда не было, чтобы вас не было; никогда не будет, что вас не будет, - форма меняется; то, что лишено формы, длится и длится.
Тут нечего быть серьезным. Но «я» боится, взвешивает. Приближается смерть. «Я» - это вес. «Я» не может смеяться.
Все мои старания - создать в вас такой глубокий смех, чтобы он остался при вашем исчезновении. Танец остается, танцующий исчезает. Тогда жизнь становится необыкновенно прекрасной - и только тогда жизнь прекрасна».
ГЛАВА 8
БРАТСТВО РЕЛИГИОЗНЫХ ЛЮДЕЙ ПРОТИВ ЦЕРКОВНОЙ ОРГАНИЗАЦИИ [404]
Мы пытаемся воплотить великую мечту, в которой могут встретиться все религии, в которой земля сможет стать нашим домом - не разделенная на нации, расы и цвета кожи.
Р. Ошо
Быть Буддой это прекрасно, но быть буддистом это безобразно.
Р. Ошо
Две тысячи лет обучаются христианские священники, но из них не вышло ни единого Иисуса, и никогда и не выйдет ни одного, потому что нельзя научить быть Иисусом. Вы не можете произвести Иисуса на заводе. А это заводы - эти теологические колледжи. Там вы выпускаете священников, а если эти священники прямо-таки скучны, мертвы, - обременительны, - то нетрудно понять, что такой же станет и вся религия... Конечно, эти христианские священники мертвы, все у них распланировано.
Р. Ошо
Отчужденность современного мира [«ГЗ»]. По убеждению Ошо, «счастье происходит от чувства собственной нужности. Когда вы нужны, вы чувствуете себя счастливым, потому что ваше существование имеет значение, вы чувствуете, что ваша жизнь полна смысла, чувствуете, что нужны и что без вас все было бы по-другому. Но сейчас без вас все осталось бы по-прежнему. Скорее, без вас было бы даже лучше, ведь машины могут все сделать лучше, чем вы. Вы - просто помеха, просто устаревшая вещь. На сегодняшний день человек - наиболее устаревшая вещь, потому что каждый год все выходит новым изданием; выходит новая модель автомобиля Форда, новая модель всего. Лишь человек остается самой несовременной моделью. Среди столь многих новых вещей вы - единственная старая вещь.
Современный ум постоянно чувствует свою бессмысленность, потому что вы никому не нужны. Вы не нужны даже своим детям, потому что государство и социальное обеспечение позаботится о них. Вы станете не нужны вашим старым отцу и матери, потому что будут специальные дома - правительственные и государственные, - где будут заботиться об их нуждах. Кому вы нужны? А когда вы чувствуете, что вы никому не нужны, что вы просто ненужное бремя, как вы можете быть счастливыми?
В прежние времена вы были нужны. Еврейский мистик Гиллель /иудейский законоучитель, современник Иисуса Христа. - Авт./, который, должно быть, был человеком глубокого доверия, человеком молитвы, как-то в своей молитве сказал Богу: Не думай, что только я нуждаюсь в Тебе - Ты тоже нуждаешься во мне. Без меня Ты был бы ничем. Если нет Гиллеля, кто станет молиться? Кто посмотрит на Тебя? Я необходим. Так что запомни: Ты мне нужен, это правда, но и я нужен Тебе.
Когда вы нужны Вселенной, даже Богу, тогда вы имеете значение, смысл, аромат. Но теперь вы не нужны никому. Без вас легко можно обойтись, вы - ничто. Техника создала комфорт и сделала вас ненужными. Технология дала вам лучшие дома, но не лучших людей, потому что для создания лучшего человека нужно некое иное измерение - это измерение не принадлежит механике. Это измерение сознания, а не механики.