Мои глаза блуждали по надписи на простом надгробии.
Простое утверждение. Для человека, который значил для меня очень много.
Навеки Моя сестра. Навеки Мое все.
Это все еще не изменилось. За исключением того, что теперь в нашем кругу было больше людей. Габриэль. Мой муж. Я погладила рукой свой большой живот. Еще месяц, и мы будем рады новому члену семьи.
Аня Эсмеральда Сантос.
Рука Рафаэля обняла меня, предлагая утешение и согревая, в то время как Габриэль держал меня за руку, его глаза были прикованы к надгробию.
Слезы навернулись мне на глаза. Это был побочный эффект беременности. Слишком много эмоций.
“ Она смотрит на нас, Рейна. Мой муж поцеловал меня в лоб. - Она всегда с нами.
Я посмотрела на своего сына. Ее сын. Наш сын. Чем старше становился Габриэль, тем больше я видела в нем от Ани. Защитную жилку. Храбрость. И невероятная сила.
- Так и есть, - пробормотала я, заключая Габриэля в крепкие объятия, в то время как Рафаэль заключил нас обоих в свои объятия.
Дьявол держал нас всех вместе.
АНОНС ФИЛЬМА "КРАСАВИЦЫ И ГАНГСТЕРЫ: САША"
“А
ты что, совсем с ума сошел?
Он хлопнул дверью в свой кабинет. Сказать, что мой брат Василий был взбешен, было бы преуменьшением века. Гребаные стекла в здании задребезжали от хлопнувшей двери или, вполне возможно, от силы его голоса.
Неважно. Что сделано, то сделано; пришло время двигаться дальше.
“ Ты хоть понимаешь, что весь чертов мир наблюдал, как ты похитил ту женщину? - взревел он. - Это, блядь, показывали по телевидению.
“Хм, правда?” Я хихикнула. “Никогда бы не подумала, глядя на все эти фургоны новостей у входа”.
“ О чем, черт возьми, ты думала, Саша? ” взревел он. “Ты хоть представляешь, скольких гребаных придурков мне придется подкупить за это дерьмо?”
Я пожал плечами. Ему не нужно было никого подкупать. Я был способен сам свести свои счеты.
Сидя за письменным столом в кабинете Василия, я откинулся на спинку стула и закинул ноги на стол. Я взял журнал People, который лежал у Василия на столе. У моего гребаного брата на столе всегда лежал этот гребаный журнал, но я еще ни разу не видел, чтобы он его читал. Вероятно, он купил его для меня.
- Положи свой гребаный журнал, - процедил он сквозь стиснутые зубы.
“Расслабься, брат”, - сказал я ему. “Невеста в беде жива и невредима”.
По большей части, добавил я про себя, посмеиваясь про себя.
Я оставил ее привязанной к моей кровати - великолепно обнаженной и сексуально неудовлетворенной.
К сожалению, мой план немного провалился, потому что я ходил повсюду с твердым членом, который отказывался понимать, что мы сегодня никого не трахаем.
“ Ради всего святого, Саша, - прошипел Василий, едва сдерживая свой гнев. Я видел это по вене, пульсирующей у него на шее. Тот, которым его жена, похоже, не могла насытиться, потому что я не раз ловил, как она его лизала. Трахающиеся похотливые кролики. Только Изабелла находила моего брата привлекательным. “Ты пытаешься развязать войну? Сначала вся эта чертова история с Уинтер и удержание ее подальше от Лиама Бреннана. Теперь это гребаное дерьмо!”
Так оно и было. Я ждал момента, когда он заговорит об этом. Он и все остальные могли идти нахуй. Винтер, принцесса фигурного катания, нуждалась во мне, и я бы никогда не оставил ее в подвешенном состоянии.
Я открыла ящик письменного стола Василия, который заняла, и нашла кусочек жевательной резинки. Шуршание обертки заполнило все пространство, вероятно, действуя Василию на нервы, подзадоривая его.
“ Ты сказал, что хочешь видеть меня замужем, - лениво протянула я, игнорируя его выпад по поводу Винтер. “Поэтому мне пришлось найти невесту”.
“Я сказал найти невесту, а не похищать ее”, - прорычал он.
“Семантика”.
Я мог поклясться, что светлые волосы Василия, так похожие на мои, почти покраснели от ярости. И я, блядь, наслаждался этим.
Я закинул жвачку в рот и начал жевать. Я раскусил жвачку, с восторгом наблюдая, как двигается челюсть Василия. Он был чертовски зол. В этом нет ничего удивительного. Я не особенно любил жевательную резинку, но это был такой чертовски кайф - видеть раздраженные выражения на лицах людей, когда я ее раскусывал.
Поэтому для пущей убедительности я надула пузырь, подождала, пока он приобретет приличный размер, и снова его выпустила.
Наши взгляды встретились в битве желаний. Причудливые голубые глаза, которые были у нас общими, уставились на меня, вероятно, обдумывая мое убийство. Держу пари, мой брат боролся с желанием перегнуться через стол и лишить меня жизни. Он чертовски сильно хотел этого, но никогда не услышит конца этому от своей жены.