В следующий миг мы уже смотрели на него, и самые яркие зеленые глаза, что я когда-либо видела у человеческих созданий, уставились на нас снизу вверх, пребывая в объятиях молочно-белой кожи, которую можно получить только если у тебя от природы рыжие волосы и ты провел тысячу лет в темноте. В его волосах не было золотистого проблеска, как это обычно бывает у рыжих, и цвет казался темнее — настоящий красный вместо того или иного оттенка оранжевого, которым он мог бы быть.
— Что это? — Спросил Рафаэль.
— Дамиан проснулся. — Ответил ему Мика в тот же миг, как мы с Натэниэлом разорвали поцелуй и посмотрели друг на друга.
Глаза у Натэниэла были зелеными, и, поскольку я все еще могла видеть и чувствовать сквозь него, я знала, что мои были такими же. В какой-то момент это меня напугало, но Дамиан оборвал эту нить, оставив нас одних в наших собственных телах посреди коридора с осознанием того, что третий член нашего триумвирата силы, вампир, был обижен на то, что меня напрягала его сила, которую я увидела в наших общих глазах.
7
— Вот так все и будет, если Анита сделаем меня крысой своего зова? — Спросил Рафаэль.
— Нет, эта связь глубже, потому что Дамиан зависит от нас обоих. Только триумвират вроде того, что у меня с Жан-Клодом и Ричардом, позволяет достичь такого уровня… слияния. С животными зова все иначе, если только мы не задействуем нашу связь.
— По крайней мере, у нас с Анитой карие глаза, так что если ее сила проявится, это не будет так очевидно. — Заметил Рафаэль.
— Мы что-то пропустили? — Поинтересовался Мика.
Натэниэл изучал мое лицо.
— Я не увидел окончательного решения в твоей голове.
— Тебя немного отвлекли. — Сказала я.
Он ухмыльнулся.
— Ты всегда меня отвлекаешь. — Натэниэл вновь потянулся ко мне, но Мика вклинился между нами.
— Я люблю вас обоих, но у нас тут кое-что серьезное происходит. Если Анита собирается сделать Рафаэля крысой своего зова, то я должен об этом знать, как и Жан-Клод с Ашером.
Натэниэл уже не улыбался, когда покачал головой.
— Она еще не приняла решения по этому поводу.
— Откуда ты знаешь? — Спросил Бенито.
— Оно еще не сформировалось в ее голове. — Его ответ прозвучал так, словно он сказал что-то обыденное.
— Тебе известно все, о чем она думает? — Уточнил Рафаэль.
— Нет, но такое серьезное решение всплыло бы поверх остальных ее мыслей, а его не было. — Его голос вновь прозвучал так, словно он говорил о погоде. Натэниэл освоил новый уровень силы внутри нашего триумвирата куда быстрее меня, и даже быстрее, чем Дамиан.
— Я ни разу не видел, чтобы твои глаза горели синим пламенем, когда просыпается Жан-Клод. — Заметил Рафаэль.
— Он лучше контролирует такие вещи. — Ответила я.
— Дело не только в этом. — Вмешался Натэниэл. — У некоторых членов Арлекина глаза вспыхивают, когда просыпаются их мастера, а у них контроля предостаточно.
— Так бывает, когда они узнают, что происходило в течение дня, пока они спали. Мы же можем просто сказать об этом Жан-Клоду или Дамиану.
— Почему тебя так парит, когда это происходит? — Спросил Натэниэл. Его глаза постепенно светлели, возвращаясь от счастливого фиалкового оттенка к естественному для них цвету лаванды.
— Без понятия. — Ответила я.
— Тебе известно все, что знают твои moitié bêtes? — Спросил Бенито.
— Нет. — Сказала я.
— Но ты можешь читать их мысли, если захочешь. — Заметил он.
Я задумалась об этом на секунду, потом кивнула.
— Да, но это скорее обмен воспоминаниями, а не мыслями.
— Очевидно, я не понимал всех возможностей, которые откроются нашему царю, если он станет твоим moitié bête, Анита. — Признал Бенито.
— Связь не будет такой же глубокой, как у Аниты с Натэниэлом и Дамианом, если только в цепочку не включить вампира, чьим зверем зова также будет крыса. — Пояснил Мика.
— Откуда ты знаешь? — Спросил Рафаэль.
— Я не раз обсуждал эту тему с Жан-Клодом.
— Но Дамиан не мастер, а значит, у него нет зверя зова. — Сказал Рафаэль.
— Один из них мастер. — Мика кивнул на меня и Натэниэла.