— Я знаю, что оборотни стареют медленнее людей. — Сказала я.
Он улыбнулся.
— Я старше пятидесяти.
Мой шок явно был написан у меня на лице, потому что он рассмеялся.
— Прости, просто… я бы ни за что не догадалась.
Он притянул меня в очередное объятие, все еще посмеиваясь.
— Мы расчистим вам душевые. — Сказала Клодия, и они с Бенито двинулись ко входу в общий душ, из которого, торопливо одеваясь, уже выбиралась небольшая кучка охранников. Они бормотали: «Анита, Рафаэль, Клодия», некоторые поприветствовали и Бенито, но он не был их боссом, как и не был тем, кто тренировал их, да и царем тоже не был. Он не обиделся на это, потому что хороший телохранитель должен оставаться незамеченным до тех пор, пока не понадобится — это часть его работы.
— Думаю, они нас слышали. — Сказала я, не очень понимая, как отношусь к тому, что нашего с Рафаэлем желания расчистить душевые было достаточно, чтобы все потихоньку оттуда свалили, или это было потому, что Клодия с Бенито начали выгонять их оттуда? Я знала, что Клодию многие побаиваются, что до Бенито, то если бы он не был таким же пугающим, каким выглядел, то вряд ли бы он занимал пост главного телохранителя у Рафаэля.
Когда массовое бегство высоких качков, прижимавших к себе одежду и оружие, сошло на нет, Рафаэль протянул мне свою руку.
— Пойдем?
Что еще я могла сказать, кроме «да»?
Клодия настояла на том, что она должна войти в душевые первой, хоть мы здесь и были в полной безопасности. С некоторыми телохранителями я могла спорить. Клодия была не из их числа. Бенито проследовал за своим царем и за мной, хотя я знала, кого он бросится защищать в случае чего, но, поскольку у меня была Клодия, я не парилась.
4
В душевых все же кое-кто остался. Пьеретта по-прежнему была там — ее темные волосы были все еще влажными, а из одежды на ней оказалось только огромное полотенце из числа тех, что мы держим в общих душевых для всех. Полотенца были такими здоровыми, что могли прикрыть человека под семь футов ростом (213 см. — прим. переводчика), как Клодия, так что на Пьеретте, которая была лишь на пару дюймов выше меня, полотенце смотрелось как вечернее платье, и прикрывало даже лодыжки. Мне эти полотенца вообще приходилось подворачивать, чтобы не наступать на ткань. Универсальный размер подходит далеко не всем.
Пьеретта припала на одно колено, и ей удалось сделать это настолько изящно, как будто она и правда была одета в настоящее платье. Если бы я попыталась припасть на колено в этом полотенце и хоть чуть-чуть ошиблась бы с движением, оно наверняка размоталось бы, но у меня-то не было нескольких веков практики в искусстве быть изящной, а у нее было.
— Моя королева, царь Рафаэль, как я могу услужить вам? — Она смотрела в пол, пока говорила это, так что выражения ее лица я не видела, а это очень помогло бы мне понять, какого хрена здесь происходит.
— Пьеретта, я ведь тебе уже говорила, что мне не нравится, когда ты кланяешься и подметаешь пол. — Сказала я.
Она подняла лицо и посмотрела на меня, и даже без макияжа она все еще была очень симпатичной. Ее глаза были огромными даже без косметики, но их карий оттенок казался бледнее без подводки и теней для век — светлее, чем у меня или Рафаэля. Ее лицо было изящным треугольником, а губы бледны, но все равно взывали к поцелуям — даже без красной помады, которую она обычно носила, чтобы сочетаться с моей, но на мне ведь ее сейчас тоже не было. Я подумала о том, чтобы наклониться и поцеловать ее, но мне хотелось узнать, почему она уже стоит на коленях, хотя я только вошла. Она была моей любовницей и мне нравилось, что она была частью нашей полигруппы, но иногда она вгоняла меня в ступор.
— Это так, моя королева, но я не знала, как мне следует обратиться к тебе и к царю Рафаэлю одновременно, так что это показалось мне хорошим вариантом. — Она смотрела на меня так, как будто говорила что-то разумное.
— Обратиться по поводу чего? — Не поняла я.
— По поводу того, чтобы присоединиться к вам двоим в душе. — Опять же, она говорила это так, словно я должна была понять ее, и я, вроде как, догадывалась, что она имеет в виду, но меня это не слишком радовало.
Я почувствовала, что Рафаэль смотрит на меня, еще до того, как повернулась и уставилась на него в ответ. Он вскинул брови и поинтересовался:
— Анита, что происходит?
— Дай мне минутку, ладно?
Он кивнул и отпустил мою руку, как будто для того, чтобы поднять с колен женщину, которая стояла перед нами, мне могут понадобиться обе.
— Во-первых, встань. — Велела я и протянул Пьеретте свою руку. Она приняла ее и даже позволила мне ощутить часть ее веса, когда поднималась на ноги, хотя для этого ей вообще не нужна была моя помощь.
Она стояла рядом с нами, держа меня за руки, и мне вновь захотелось поцеловать ее. Не будь здесь Рафаэля, я бы, наверное, так и сделала, или если бы она была из числа моих главных любовников, или… а, к черту.
— Пьеретта, я хочу тебя поцеловать.
Она улыбнулась и потянулась ко мне, но я остановила ее, вроде как махнув ее рукой, зажатой в моей ладони.
— Но сперва я хотела бы узнать, почему ты решила, что присоединишься к нам в душе.
Она застыла и выглядела озадаченной.
— Мне казалось, что те из нас, кто желают разделить ложе с царем Рафаэлем, должны поведать ему об этом.
— Что она сказала? — Переспросил он из-за моей спины.
Я вздохнула, прикрыла глаза и попыталась понять, как лучше ему ответить. Ничего хорошего мне в голову не пришло. Я отпустила руку Пьеретты и повернулась к Рафаэлю.
— В общем, я все гадала, почему ты больше ни с кем не встречаешься.
— Ты намекаешь на то, что устала от меня? — Спросил он с пустым лицом, но я хорошо знала эту напряженную линию его плеч, чтобы понять, что к чему.
— Нет, совершенно нет. Боже, в моей голове это звучало гораздо лучше. Мне нравится быть с тобой, секс у нас чудесный, дружба тоже, и все всегда было замечательно. Я знаю, что в случае необходимости ты прикроешь не только меня, но и всех нас, а мы прикроем тебя в ответ.
— Звучит как прелюдия к «давай останемся друзьями».
Я раздраженно вздохнула и попыталась объяснить ему все еще раз.
— Нет, я клянусь, что это не так, но ты клевый, и мне казалось логичным предположить, что ты строишь серьезные отношения и с другими женщинами, но ты такой скрытный, когда речь заходит об этом.
— Ты думала, что я тебе изменяю? — Спросил он, нахмурившись, искренне озадаченный.
— Нет, нет, я не это имела в виду. Ладно, в общем, я поговорила со своей полигруппой на тему того, что ты спишь только со мной, и что я не могу уделять тебе достаточно внимания, потому что я, вроде как, и так перегружена отношениями, поэтому я спросила, что они думают по поводу того, что ты будешь спать с другими девушками из нашей группы, которые заинтересованы в тебе в этом плане.
Теперь он казался еще более озадаченным.
— Что из того, что я сказал или сделал, заставило тебя думать, что мне нужен секс еще с кем-то, кроме тебя?