Мешок вернулся на свое место, и Джульетта услышала, как сосед, шаркая ногами, отошел в другой угол крохотной комнатки и преувеличенно вздохнул. Да уж, в этом ему не было равных.
Охотница села на матрас и постаралась не думать о тех, кто в нем обитает. Прищурившись, она почти сумела разглядеть очертания тела Рагнара и даже в темноте знала, что он сейчас дуется. Типичный мужчина.
– Так расскажи мне, Рагнар, чем же ты навлек на себя гнев Уильяма?
– Спас одну из его наложниц из рабства.
– Кого? Откуда? Знаю, это Новый Лос-Анжелес, сточная яма всех пороков мира, но рабство вне закона.
Менскейп переступил с ноги на ногу. Звук прошелестел по крохотной комнате.
– Не думаю, что короля Уильяма сильно волнуют законы. У него сотни рабынь из всевозможных галактик. Всех держат здесь против воли и пичкают наркотиком, чтобы они не помышляли о побеге.
Наркотиком? Джульетта обхватила руками живот, в глубине которого зародилось тошнотворное чувство.
– Откуда ты знаешь?
– Я торговец. – Голос Рагнара стал немного тише. – Провернул кучу делишек с одним из здешних губернаторов. У парня страсть к самым дорогим и редким игрушкам. Скажем так: он немного чокнутый, но в целом безвредный. Примерно месяц назад я привез ему очередной товар, и он позвал меня на вечеринку во дворец. Гостей – только мужчин – пригласили поразвлечься с самыми наскучившими королю наложницами. – Рагнар замолчал. Охотница затаила дыхание. – Джульетта, они выглядели, как зомби. С пустыми глазами. Так ужасно.
Она ему поверила. Что-то было в тоне Рагнара, какая-то боль. Джульетта в свое время повидала немало лжецов, и он на них не походил. В груди появилась зияющая дыра, чувство ужасной тяжести.
– Так или иначе, я выбрал самую несчастную – тонджийку, всего метра полтора ростом, даже меньше тебя. Она как-то ухитрялась выглядеть перепуганной и под кайфом одновременно. Я думал, что в худшем случае смогу на одну ночь избавить ее от этого кошмара, а в лучшем – выберусь с планеты вместе с ней. Я просто… не мог пройти мимо.
– Как тебе удалось ее провезти?
– Все наложницы должны носить белое платье, поэтому они сразу бросаются в глаза. Я раздобыл для нее другие вещи, а потом спрятал ее в грузовом контейнере с моего корабля. Нам повезло. Она даже почти не сопротивлялась, по крайней мере, пока мы не оказались за чертой дворца.
– Сопротивлялась? Почему?
– Наркотики. Они создают… какую-то связь с королевской резиденцией и не позволяют из нее выйти. Только когда корабль покинул пределы атмосферы Нового Лос-Анжелеса, тонджийка пришла в себя. Ее точно удерживали там против воли.
Представив себе всю чудовищность ситуации, Джульетта покачала головой. Может, этим угрожал Вонючка – что ее заберут в гарем? Бедные девушки. Охотница вздрогнула.
– Ты мне веришь?
– Верю, – прошептала она.
Несколько минут они сидели в молчании. У Джульетты в голове не укладывалось, что сейчас, в две тысячи четыреста пятьдесят восьмом году, глупые злобные люди по-прежнему держали у себя секс-рабынь. Что по-прежнему множество женщин не обладали свободой или равными правами с мужчинами. Что может быть хуже, чем когда ты чья-то собственность? Прислонившись к стене, Джульетта сморгнула слезы беспомощной ярости.
– Мне жаль, что я вообще подписалась на это задание.
– Не волнуйся. – В голосе Рагнара слышалась улыбка. – Мы выберемся отсюда. Однажды у меня получилось, значит и еще раз получится. – Он нежно коснулся ее колена. – Ты в порядке?
– Разумеется, – проворчала охотница, вытирая влагу с лица. – Такую жалостливую историю рассказал – сам-то не расплакался?
Рагнар убрал руку.
– А ты нахалка.
Джульетта не потрудилась придумать нахальный ответ. Она была далеко не в порядке, но извещать об этом Рагнара не собиралась.
– Не думаю, что охота за головами безопасное дело, – заговорил он.
– Что? – подняла голову Джульетта.
– Ну ты только погляди, в какие неприятности угодила!
– Как мило с твоей стороны напомнить.
– Возможно, другая работа была бы не столь рискованным занятием.
Джульетта оскалилась. Невероятно!
– Получается, ты пять минут как меня встретил и уже решил, что моя жизнь слишком опасна и хрупким блондиночкам лучше заниматься чем-то поспокойнее. Чем например? Домоводством?
– Ты же печешь пироги.
– Эм… – Ее мозг готов был взорваться в любую минуту. – Ладно, хорошо. Один пирог. Я пеку только один вид пирога! Для себя. Чтобы поесть. И все это отеческое дерьмо меня не интересует. Мы только что встретились. Ты не смеешь говорить мне, что делать. Никто не смеет, – тихо прибавила она.
Судя по шороху, Рагнар подобрался поближе.
– Я просто говорю, что пора прекратить. Не позволю, чтобы с тобой случилось что-то плохое.
– Кое-что плохое со мной уже случилось: ты.
Все еще кипя, Джульетта молча прижалась лбом к коленям. Вот. Вот почему ни один ее роман не длился дольше месяца. У мужчин что, в генетическом коде заложена эта тяга доминировать? Наверное, они считают это трогательным или милым, но будучи по другую сторону баррикад, охотница просто из себя выходила. Она вздрогнула: что-то едва ощутимо ползло вверх по икре.
– Лучше убери свой хвост, Менскейп, или рискуешь его потерять.
Желудок заурчал так громко, что и полумертвого бы разбудил. В смысле, саму Джульетту. Она так и уснула, уткнувшись лбом в колени, и теперь пыталась выпрямить затекшую шею.
Рагнар хмыкнул.
– Откуда ты, Джульетта? – Его тон был мягким, примирительным.
Ну почему на него не получается позлиться долго и как следует? Наверное, все дело в хвосте.
Что? Ей что, теперь нравится этот дурацкий хвост? Черта с два!
– Я с планеты под названием Земля.
– Да, знаю, ты человек, но откуда?
– Это в космосе.
Рагнар застонал.
– Остроумно, как всегда, Джульетта.
Боги, она и правда почувствовала себя виноватой.
– Я выросла в одном из крупнейших городов – в Нью-Йорке.
– Да, ты точно городская девчонка.
– И в чем проблема?
– У горожан обычно сплошная путаница с приоритетами.
Да, с этим не поспоришь.
– Я уехала, когда мне стукнуло двадцать.
– Ты туда летаешь? У тебя там есть семья?
– Нет и да.
Он заерзал на песчаном полу.
– Но почему ты никогда не навещаешь семью? Я возвращаюсь на Алютию при каждой возможности. Там мои родители и младшая сестренка. Мы заправляем фермой.
– Сестра – это та, что назвала твой корабль «Бобо»?
– Да. – От улыбки в его голосе в сырой комнате стало немного уютнее. – Она на тринадцать лет младше меня. Скучаю по ней каждый день. Ты должна ее увидеть – ты ей понравишься.
Отчаянная тоска пронзила самое сердце Джульетты. Она никогда не испытывала ничего подобного по отношению к своей семье. Да няня была ей роднее, чем вечно недовольные, раздраженные отец с матерью.
– Ты везучий.
– А ты нет?
Джульетта облокотилась на неровную стену.
– Мои родители только порадовались, когда я ушла. Я была бунтаркой.
– Ты – и бунтаркой? Быть не может.
– Остроумен, как всегда, Рагнар. – Она кинула в него камешком. Ну, по крайней мере надеялась, что это камешек.
– Промазала. – Менскейп постучал ногой по полу. – Может, тебе стоит снова с ними встретиться теперь, когда вы все взрослые люди?
– Предполагалось, что из меня получится леди. Пока я ей не стану, им все равно, что со мной. – Она пожала плечами. – Тут я сплошное разочарование. Наверное, родители сказали обществу, что я погибла в жуткой непристойной катастрофе – и слава богу.
– Поверить не могу. Они же твои родители.
– Боже, Рагнар. Ты что, вырос в тематическом парке?
– В какой теме?
– Не у всех есть замечательная семья, где вместе играют в игры, держатся за руки и поют веселые песенки.