Нет, не уйти никуда?
Никогда?
В тихие города...
Листок так и не попадется в руки Тому, ветер вынесет его в разбитое окно раньше, чем мальчишка войдет в опустевший зал. И — поплывет серым корабликом беглый стих, растворится в потоках вод...
* * *
Солнце только выплывало из-за куполов домов. У здания мэрии, а точнее — у этого переплетения дубовых стволов, превративших административное здание в одну из городских диковинок, пронесся небольшой вихрик. Он поднял придорожную пыль и грязь, словно расчищая для чего-то площадку. Неожиданно часть тротуара, кусок газона и воздух над ними стали неописуемо искажаться. Кажется, взбеленилось само пространство. С глухим шуршащим потрескиванием оно разверзлось, открывая бархатисто-черный тоннель из ниоткуда.
Из этой пространственной аномалии под лучи восходящего солнца шагнул человек. На нем был неестественно черный, похожий на военный, костюм и такого же цвета плащ, у ворота застегнутый лилового металла фибулой.
Человек огляделся. Возможно, кто-то и узнал бы в пришедшем шефа Четырнадцатого Отдела, но на улицах было безлюдно. Ночной Патруль за эти дни подобрал зазомбированных горожан и переправил их в безопасные места. Но, видно, не всех — из-за поворота появился человек в старом джинсовом костюме, с рюкзачком за спиной и гитарой в руках. Он бессмысленно перебирал струны, извлекая из инструмента тихую какофонию.
Загорский обернулся на звук. Но человек не остановился, в удивлении уставившись на фиолетовое свечение-марево, заменявшее левый глаз СБ-шника. Он продолжал идти, грозя вот-вот столкнуться с дорожным знаком.
Не говоря ни слова, Яромир подошел к путнику и остановил его рукой. Тот послушно встал перед пришельцем, продолжая мучать гитару. В его голове не было ни единой мысли. Даже искусственно спровоцированные воздействием Загорского, они тут же угасали. Мозг знает только "идти" и "играть". СБ-шник сжал ладонями голову скитальца и напряг все свои способности, чтоб возвратить того в полноценную жизнь. Но ответом на его действия была пустота души. Мозг чист, словно отформатированная дискета. Ни мыслей, ни рассудка -полная информационная пустота. И только, как последние оплоты былой памяти, остались "идти" и "играть".
Яр усадил ходячего кататоника на бордюр тротуара и направился внутрь мэрии. Здание было совершенно безлюдно. Лишь одинокая пальма — жертва эльфийской магии и коррекции Рабиновича — сиротливо бродила по опустевшим комнатам. Постояв у входа, Загорский сознанием пробежался по всем этажам -пусто. Он развернулся и вышел.
По ту сторону мэрии, прямо посреди клумбы, валялась на боку яхта Малдера. Где же этот оболтус? Неужели бродит где-то по свету подобно этому безумному скитальцу с гитарой? Из кармана Яромир достал гоблинский шарик. В хрустале палантира появился лес. Дэвид бесцельно продирался сквозь заросли. Незрячими глазами искал что-то, чего и сам не знал. Не думал... А Альфа? Она тоже стала такой? В ответ на эту мысль в шарике возникла каминная зала Черной Башни. Альфа что-то говорила Сашке. Тот явно отнекивался, то и дело кивая в сторону Бертрама. Сцена заставила Яромира усмехнуться: жена занимается своим любимым делом — доводит окружающих болтовней. Значит -порядок.
Одним жестом Загорский начертил в воздухе квадрат и в образовавшийся портал шагнул навстречу Малдеру.
Да. И он — тоже. Но можно ли помочь? Яромир не мог. Сам не мог.
На правой руке из-под рукава сверкнул черного металла браслет с семью разноцветными кристаллами. Один из них, тот, что синий, сверкнул бирюзовой звездочкой и вновь открылся черный тоннель вспоротого лучом пространства.
Увлекая за собой Малдера, Загорский шагнул туда, откуда только что вернулся: там помогут. Должны помочь.
Другой конец тоннеля Межмирья вывел в холод изумрудных стен Портального Зала. Сияющие синевой квадраты Исказителей нервно потрескивали, нарушая тишину нижнего яруса. Внезапно в центре зала появился бесплотный фантом Гральда.
— Я вернулся за вашей помощью, — Загорский начал первым.
— Я уже вижу... Это будет сложно... — прозвучал ответ Новатора, но в его тоне чувствовалось обещание. — Я жду тебя в основной лаборатории. Тебя и твоего подопечного.
— Видать, не суждено мне так скоро вернуться домой, — посетовал вдогонку растворяющемуся фантому Яромир.
Глава 20
Замки — это, видимо, страсть Дороги, не известная почти никому. Но уж если попасть в струю — тогда держись и не жалуйся! Давно ли сбежали из Замка Крысиного Короля — а впереди новый маячит. Странный такой Замок, асимметричный весь, одни башни выше, другие ниже... Вал почти срыт, ров зарос сорной травой.
Обжегшись на молоке — и на воду дуют. Не избавившись еще от прошлых своих впечатлений, ребята хотели было миновать и эту громаду, но любопытство превозмогло. Или не любопытство?
Может, все проще? Что сделать, если посреди поля, где вы идете, стоит замок, куда вам идти неохота? Разумеется — обойти его стороной. А как вы думаете обойти Замок, если Дорога убегает под его основную арку и пронзает каменную громаду насквозь?! Обойти?! Интересная мысль! Но не стоит забывать, что края Дороги обрываются в межзвездную пустоту и по вакууму, как известно, пешком не ходят... Вот и пришлось войти в этот Дорожный Замок...
И тут же раздалось хлопанье крыльев. Стремительная тень пересекла двор и вдруг нечто огромное буквально упало сверху. Это напоминало огромную белоснежную взлохмаченную птицу, но почему-то с четырьмя лапами. Большего никто заметить не успел, кидаясь в ближайшее укрытие под навес. А сверху загремел звенящий, но приятный голос:
— Поберегись! Я приземляюсь!.. Зашибу-у-у!..
— Что это?! — Сурен старался говорить шепотом, но пришлось-таки повышать голос: иначе слова терялись в хлопанье крыльев.
Ответить никто не успел, да это и не понадобилось: посреди мощеного булыжником двора, пересеченного оранжевой плиткой Дороги, грузно плюхнулся белый дракон. Он был огромен — метров тридцать от головы до хвоста. Левое крыло он поджал к телу, а правое грациозно уложил поперек дворика.
Все молчали, когда вперед вышел Лат. Он обратился прямо к дракону и, кажется, нисколько его не боялся:
— И давно ты так людей пугаешь?
— Так — впервые, — смущенно-сердито ответил дракон, выделив первое слово. — Впрочем, я не рассчитывал, что кого-нибудь напугаю, я кричал просто так, для профилактики!.. Потому что когда ни прилети -обязательно кто-нибудь тут тусуется!
— Профилактика удалась, — хмыкнул Лат, но Данька его перебил:
— Да тише ты, Командор! Ты что, не видишь, что он ранен?!
Теперь всем ребятам стало видно, что из-под распростертого на булыжнике крыла течет кровь. Митьке мгновенно стало дурно: его всегда мутит при виде крови. Изначальный полез в свою походную аптечку, а Севка обошел дракона и присел на корточки, осматривая рану. Сделать это было сложно — пришлось заглядывать под крыло, практически касаясь головой земли, но просить дракона приподнять крыло в подобной ситуации Севка посчитал неудобным.
— Да не возитесь со мной, — смущенно попросил дракон, — Я рану вылижу — и само заживет...
— Не думаю, — Севка показался озабоченным, — Антон, подойди! Что ты об этом скажешь?
— Далеко так летел? — спросил Антон у дракона.
— Километров пятьсот... — ответил дракон.
— Тогда скажу, что удивлен. С таким осколочным ранением нельзя пролететь ста метров!
— Я терпеливый...
— Даже слишком. Только теперь — приподними крыло и потерпи еще: надо извлечь осколки, — Антон был серьезен и деловит. Явно — лечить раны ему было не впервой. Не обращая внимания на текущую кровь, подросток вцепился в торчащий кусок зазубренного железа и каким-то хитрым образом качнул на себя. Выскочивший осколок звякнул по камням. За ним полетели второй и третий. Дракон терпеливо стонал. И только раз пронзительно тонко крикнул: когда Антон отдирал присохшие с кровью смятые перья, попавшие в рану. Затем, взяв у Лата бактерицидку, подросток обратился к дракону: