— Можешь орать, сколько влезет, но не дергай крылом: сейчас будет очень и очень щипать...
Дракон не заорал. Он только старательно сопел, совсем как мальчишка, которому мажут коленку зеленкой... И длинные перья гривы колыхались в такт легкой дрожи, пробегавшей по огромному телу.
Перебинтовать крыло было практически невозможно, так что пришлось ограничиться пластырем.
— Ты сказал, что тут постоянно кто-то тусуется, — спросил Лат. — Это ты про местное население так?
— Не-а! — дракон прикрыл глаза. — Дело в том, уважаемый Командор, что местное население — это я и есть! Это наш родовой замок!.. А вот в гости заносит сюда почти всех Ходящих-По-Дороге, а это в нынешние времена, согласитесь, не редкость...
— Соглашусь. Но с каких пор Дорога пустила на себя драконов?! Ваше племя, вроде бы, она не очень-то жалует!
— Жалует! Правда, не всех драконов, а только представителей нашего Клана, да и то после того, как Святая Евгения замолвила за нас слово...
— Вам везет на ее покровительство...
— Ага! А ей везет, что мы любим позировать перед ней: у нее прекрасно получаются наши портреты!..
— Это заметно — я видел их на открытках, — улыбнулся Данилка, — Но, правда, всегда был уверен, что это — воображение художника.
— Теперь увидел — воображение или нет... — дракон блаженно жмурился: тепло Севкиных рук прогревало крыло, изгоняя боль из заживающей на глазах раны. Неясно было, что сыграло здесь большую роль — живучесть и особенности организма дракона или экстрасенсорные способности Севки.
Санька тем временем брезгливо оглядел булыжный дворик:
— Кровищи-то натекло! Теперь не отдраить!
Дракон обернулся к ребятам:
— Генка, набери в свою фляжку моей крови.
— Зачем?!?!
— Крыс пугать, — уклончиво ответил дракон, но ребята правильно почувствовали подтекст. Так что Гена, поправив свои очки с "дальнобойными" стеклами, вылил на камни воду, опорожняя флягу, и набрал драконьей крови по завязку, под самую крышечку. И, только он успел завинтить пробочку, как остальная кровь ярко вспыхнула и заполнила на мгновение все пространство вокруг алым сиянием. И — ни следа крови на камнях!
— Теперь Крысы в замок не сунутся, — самодовольно заметил дракон, но, заметив недоумение на лицах ребят и Командора, пояснил: — Барьер! И если понадобится — смочите двери и окна вашего дома этой кровью — и Крысы до утра туда не войдут...
— До утра? — Митьке так полегчало с исчезновением крови, что вновь потянуло на расспросы.
— К сожалению, магической силой кровь Белых Драконов обладает только ночью, с заката до восхода светила...
— Зато какая прелесть чукчам и эскимосам! — хмыкнул Севочка: — У них полярная ночь — целых пол-года.
— Самое смешное, — хмыкнул дракон, — так это то, что оно действительно сработает!.. На всю темную половину года!..
Наутро от раны дракона не осталось ни малейшего следа. И только тогда рассудительный Кирилл решился спросить:
— А кто ж это тебя так изукрасил?
— Да, было дело, — вздохнул белый гигант. — Влетело за родственничка, можно сказать. Смога помните? Нет, не копоть в Лондоне, а дракона вблизи Эсгарота. Так вот, похоже, за него или кого в этом роде и приняли. Я, понимашь ли, пролетаю себе мимо, никого не трогаю, залюбовался городком на берегу озера и в планшетку, разумеется, забыл заглянуть. Так что и не догадывался, что над Эсгаротом-2 кружусь. А тут с крыши ратуши местный шеф ПВО подполковник Бард залепил в меня двумя "Стингерами"! От первого -уклонился, а вот второй... Будь я Орлом Манвэ — разлетелся бы кучкой перьев! А так — отделался тем, что вы видели. Впрочем — паника в городке все же возникла, хотя и не совсем по моей вине.
— П-п-паника?
— Ум-гу, — самодовольно улыбнулся дракон: — моя кровь весьма обильно оросила этот милый вполне городок. А время-то было вечернее, солнце уже садилось... В общем, вслед за заревом из Эсгарота-2 ломанулось такое количество жителей, что даже мне поплохело! С пол-города всю ночь шлялось в округе, не рискуя войти обратно.
— Но почему же? — влез в разговор Санька.
— Стоп, не отвечай! — это Севочка. — Дай-ка я угадаю!.. Из всех щелей полезли крысы, и жители смотались от них?
— С точностью до наоборот, — вздох был похож на стон, — Это они и были Крысами! Да-да, не изумляйтесь! Мало ли Крыс среди людей? Куда меньше Людей среди крыс...
— В этом он прав... — Лат поглядел на ребят, затем на дракона: — Мы тут и сами сталкивались с... подобными!.. С Крысиным Королем. Слышал о таком?..
— Глупый вопрос!.. Давно слышу про этого мерзавца... Правда, все никак до него не доберусь. Уж над ним бы с удовольствием вспорол бы свое брюхо, лишь бы "осчастливить" его потоком смертельной крови!!! Но он все умудряется ускользнуть... А как вы от него смотались?
— Песней. Хорошей такой песней из Отрядной жизни...
— Да, Песни уводят из его мрачного царства... А мне споете ее?
Глава 21
— Привет котятам! — голос доносился прямо с неба. — Все шарим по полигонам?
Кошак настороженно оглянулся, но в сумраке не было ничего видно. Только странный свист ветра чуть настораживал. Но различить в загустевшей ночной синеве что либо было абсолютно невозможно.
— Кто там шутит?! — выкрикнул в пустоту Кошак. — Отзовись!
— Отозваться или показаться? — легкий смешок серебристо звенел в ночи.
— Как угодно. Или стреляю на голос!
— Типа есть на свете этом существо, способное понять, откуда звучит мой голос... Кроме моего брата, разумеется...
— Как знаешь! Или ты показываешься, или...
— Ах, какие ж мы грозные! Как мы умеем сердиться!.. Ну что же, прийдется спуститься с небес и перестать витать в облаках...
С этими словами, заставив Кошака вздрогнуть и отступить на шаг, с неба спикировало жуткое подобие Бэтмэна. Человек с огромными перепончатыми крыльями летучей мыши и с холодным лунным блеском катаны в руках. Впрочем, крылья тут же сложились ведунским плащом за спиной, а катана скользнула в черненые ножны. Тусклый свет фонаря упал на сошедшего с небес. В голове мелькнула строчка из Блока: "Ночь, Улица, Фонарь, Аптека.", и тут же переделалась в более прозаическую, но куда более реальную в такой ситуации: "Ночь, Улица, Фонарь под глазом...".
И все же не чувствовалось, что незнакомец ищет драки. Хотя... Кто их, этих ангелов, разберет?.. А с другой стороны — вы видели непернатых ангелов? Ну, в смысле, с перепонками на крыле...
Да еще — бывают ли несовершеннолетние ангелы? А этот на вид — лет тринадцать, не больше...
— Вижу, совсем память отшибло? — улыбнулся крылатый.
— Похоже на то, — осторожно ответил Кошак. — Напомнишь?
— Вспомни, кто тебя вытащил на Дорогу-Меж-Зеркалами!
— Граф Феникс?! Если это правда, то Вы с тех пор, гм, скажем так, несколько помолодели...
— Не скрою: я не всегда старею. Да и крылья вернул, как видишь...
— А тут...
— Тут с друзьями. Впрочем, сегодня с восходом солнца я ухожу... Вместе с Томом. Не запамятовал его?
— Помню этого... четырехтысячелетнего двенадцатилетнего! И его фехтовальные уроки еще не забыл... А куда вы?
— На Дорогу. Надо кое-кого отыскать. А ты тут какими судьбами, Кошак?
— Как и положено Кошаку — вслед за Крысами. А еще — ищу, не найдутся ли следы моего брата.
— Это Рэма, что ли?
— Его, кого же еще! Сгинул, как сквозь землю провалился!..
И в этот миг Феникс Лассара схватился за рукоять катаны и настороженно оглянулся. Затем облегченно вздохнул: — Выходи, Том, не фиг прятаться! Я-то тебя в сумраке замечательно вижу! А еще вижу, что если немедленно не сдвинешься на пол-шага, то тебя обделает какая-то стервозная ночная птичка... Уже обделала!
Последняя реплика Феникса слилась со страшной руганью Тома, говорившей о снайперских способностях бедной безвестной птахи и о ее предках до седьмого колена... Наконец, отведя душу и перемазав носовой платок, Том появился в круге света.
Феникс улыбнулся ему и, пряча улыбку, невинно сказал, протягивая другу увесистый сверток: