— Ника, чего ты волнуешься? Гример будет с минуты на минуту.
По коридору шел официант (молоденький мальчик, явно студент) в черных форменных брюках, белоснежной рубашке и черной бабочке на шее. Мальчик нес поднос, на котором стояла дымящаяся чашка кофе. Никак не отреагировав на то, что он стоит под дверью гримерки, мальчик постучал костяшками пальцев и отворил дверь.
Он поднес кофе Долинской. Та, взяв чашку с подноса, чуть пригубила напиток. Внезапно лицо ее исказилось:
— Что?! Сахар?! Ты что, положил сахар, идиот?! Разве ты не знаешь, кретин, что мне нельзя подавать кофе с сахаром?!
Лицо мальчика пошло красными пятнами:
— извините… извините… в следующий раз это не повторится…
— В следующий раз говоришь, ублюдок?!
Дальше произошло невообразимое… Вероника Долинская вдруг выплеснула кофе в лицо официанту, а потом швырнула чашку ему в голову.
— Пошел вон!!!
По лицу мальчика, по его белоснежной рубашке текла коричневая жидкость… А Долинская тут же принялась рыться в своей сумочке — так, как будто ничего не произошло. Подобрав чашку с пола, официант быстро вышел из ее гримерки.
Застыв, он продолжал как громом пораженный стоять возле этой двери. За годы своей работы он видел многое. Он видел разрезанные трупы и отпетых уголовников, наркоманов и содержателей притонов, мошенников и самых жалких, опустившихся проституток… Но он никогда не видел такого! Он плюнул на пол и процедил сквозь зубы:
— Уродина! — потом пошел дальше по коридору. Теперь он знал, что Вероника Долинская, улыбающаяся с бигбордов и экранов телевизоров, самая отталкивающая, отвратительная и мерзкая женщина. Самая уродливая — из всех.
15
— А чё вы тут делаете?
Перед ним стояла толстая девица из свиты Долинской.
— Вы что, не знаете, что сейчас идут съемки и посторонним нельзя расхаживать по коридору?
— А кто вам сказал, что я посторонний?
— Слушайте, что вы тут шастаете? Я сейчас позову охрану, и…
— Не нужно охраны. Я ищу агентство «Престиж».
— Актерское агентство? Так это в другом крыле здания!
— Может быть, вы мне покажете, как туда пройти?
— И как вас только сюда пропустили?
— Ну, пропустили, как видите. Так что, поможете?
— Ну…
— Если, конечно, ваша шефиня не взбесится!
— Да что вы! Ника сегодня еще в спокойном состоянии!
— Да? Интересно, какая же она в злом?
— Зря иронизируете! Может, у нее есть причины так себя вести! Может, у нее проблемы!
— Понятно… Хотя нет. ничего мне не понятно! Вы на нее работаете?
— Я ее директор.
Так мирно беседуя, они шли по длинным коридорам, поднимались на какие-то лестницы, снова сворачивали и заворачивали… Ему подумалось, что без нее он бы точно не справился.
— Можно вас спросить?
— Да спрашивайте, если уж я трачу на вас свое время (хотя зачем, сама не понимаю!).
— А съемки сериала уже начались?
— Две недели назад.
— А эти люди… Все эти люди на улице?
— Летучий кастинг!
— Что значит — летучий?
— Ну, это значит, что кастинг летучий. В смысле, все они навылет. Роль в сериале никто из них не получит, потому, что роли давным-давно уже распределены. Да с их стороны просто смешно на что-либо надеяться! Сами посудите: съемочная группа очень большая. Это продюсеры, сценаристы, режиссеры, операторы, монтажеры, ассистенты, гримеры и т. д. И у всех у них есть дети, родственники, двоюродные братья и сестры, племянники и племянницы, дети близких друзей, школьных товарищей и коллег… Словом, список огромный! Все понятно, или что-то еще объяснять? Да при таком раскладе постороннему человеку пробиться на роль просто немыслимо! Вот мы и говорим, когда такое происходит — летучий кастинг. Все навылет.
— Да, мне все теперь понятно. Но зачем же кастинг объявлен? Зачем всех их собрали вот здесь?
— Разве я не сказала? Ну да, конечно, забыла. Ведь участие в кастинге платное! Каждый из участников платит. Представляете, сколько денег заработает съемочная группа?
— Господи… Но это же очень жестоко!
— А разве не жестоко забивать себе голову всякой ерундой и надеяться, когда на самом деле не существует никакой надежды даже близко? Умный человек об актерской карьере в наши времена не станет мечтать, а дураков не жалко.
— Жестокий мир.
— Да. Все это очень жестокая тусовка. Но разве где-то бывает по — другому?
— А можно еще один вопрос, раз уж мы с вами так замечательно разговорились?
— Да ради бога! Спрашивайте! Приятно, когда тебя так внимательно слушают.