— Это все ужасно, верните меня назад в мое время! Я хочу жить там, где нет никакого стазиса, где у меня есть хоть какие-то права!!!
— У тебя и тут скоро будут права, — успокаивает его Фредди. — Если Никола рассказала тебе о твоих родственниках.
— О каких родственниках?! Она сказала, что мы должны пожениться! — переходит на фальцет Боуи. — Я думаю, что лучше стазис, если уж выбирать!
— Никола — заинтересованное лицо, так что не удивительно, что она говорит только то, что выгодно ей, — заявляет Вайнона и быстро поясняет Боуи суть ситуации, после чего тот немного успокаивается.
— И когда я встречусь со своей родней? — спрашивает он.
— Я думала собрать их всех вместе и в один день провести все необходимые юридические процедуры, — говорит Вайнона. — Билеты им уже куплены, дорога оплачена за счет корпорации. Они прибудут двадцать пятого числа.
— То есть, они знают о нас? — удивляется Мэй. — И не позвонили ещё никому?
— Да это же целая неделя еще! — возмущается Боуи. — Я заебался уже тут сидеть! Отпустите меня на волю! Фредди, я хочу квартиру рядом с тобой!
— Боюсь, наш этаж занят полностью! — реагирует Роджер, его нервы не выдержат Дэвида рядом, если уже сейчас настроение такое, что хочется громить все вокруг и громко орать, а потом еще и прореветься как следует. Роджер сейчас — это истерика в чистом виде, и сдерживает себя он исключительно ради Фредди.
— Никто из ваших потомков еще не знает, кто именно из знаменитостей у них в родне, мы храним это в секрете ради безопасности, — заявляет Вайнона. — Они узнают всё при встрече.
— И все равно, я требую отдельную квартиру! — не успокаивается Боуи. — Завтра же!
— Давай поговорим лучше о твоей успеваемости, — предлагает Вайнона, и лицо Дэвида исчезает с экрана, видимо, она его отключает. — Будьте готовы, ребята, как только они приедут, я сорву вас с места. Фредди, на тебя у меня большие надежды, ищи кого-нибудь, — говорит она и, не прощаясь, исчезает.
Ни о каком сне после таких событий на ночь глядя не может быть и речи, но Бри и Дики все же уходят к себе, понимая, что парням необходимо побыть наедине.
— Нужно попытаться хотя бы просто расслабиться, — говорит Брайан и треплет Фредди, а потом и Роджера, по плечу, но ничего не говорит насчет предполагаемого брака — эта тема сейчас слишком болезненна.
Когда за ними закрывается дверь, Роджер чувствует себя потерянным и совершенно разбитым. Он складывает руки на груди и неуверенно мнется посреди гостиной, пытаясь хоть чуть-чуть контролировать себя. Он не хочет, чтобы Фредди видел, как ему тяжело, ведь тому и самому сейчас нелегко, и Роджер не хочет вести себя как капризная истеричка и усугублять ситуацию.
Он мог бы сказать что-то утешительное, но слова застревают в горле, а в голову ничего не лезет, потому что он совершенно не видит ничего хорошего в сложившейся ситуации. Ему на самом деле слишком плохо, чтобы видеть хоть что-то хорошее у себя под носом, ярость и боль распирают его изнутри с такой силой, что кажется, он сейчас взорвется. Роджер понимает, что прямо сейчас он не способен ни на какое адекватное взаимодействие с Фредди, единственное, что его спасет — это как следует проораться, или проплакаться, или побить стену, разбив себе костяшки в кровь, до трещин в пальцах, но только чтобы Фредди не видел всего этого безобразия.
— Эй, — Фред трогает его за плечо, нежно и заботливо, а у Роджера от этой нежности трещит по швам весь тот защитный барьер, который он выстроил вокруг, чтобы не сорваться, еще чуть-чуть — и он рухнет, а слезы хлынут из глаз.
— Мне нужно в душ! — бросает он, опускает лицо и сбегает раньше, чем Фред заметит его мокрые ресницы.
Фредди тяжелым взглядом провожает Роджера, пока тот не скрывается в ванной комнате, и в который раз чувствует себя так, словно их только что состоявшиеся отношения рушатся у него на глазах. Ему кажется, что он теряет Роджера и что весь мир против них. Фредди до безумия хочется остановить его и успокоить, пообещать, что все будет хорошо, что они найдут выход из ситуации и что он никогда и ни за что не женится ни на ком другом. В конце концов, если понадобится, то он ляжет в стазис, но не позволит себе вступить в брак с кем-то еще. Вот только Фредди прекрасно знает, что Роджер будет против, что он скорее наступит себе на горло и будет молчать, сам толкнет его под венец, нежели позволит лечь в стазис. Поэтому Фред никуда не идет, вместо этого он, как и хотел, собирается снова набрать Вайнону и идет в свою спальню, чтобы поговорить за закрытыми дверями. Там его и застает звонок Теккера.
Фредди принимает аудиовызов на свой чип, чтобы голос спонсора не разносился по всей комнате, и садится на кровать.
— Привет, Фредди! — начинает Теккер, он до того радостный, что Фредди чувствует, что ничем хорошим этот разговор не закончится. Ему очень сильно хочется сказать «привет и пошел на хуй», а потом скинуть вызов, и он не понимает, каким чудом сдерживает себя.
— Зачем ты звонишь? — вместо этого мрачно спрашивает он.
— Предложить руку помощи, конечно. Я думал, ты соскучился по мне хотя бы чуть-чуть.
— Извини, но я не соскучился, — говорит Фред. Он понимает, что быть такой сукой с Теккером чревато, но не может себе отказать прямо сейчас, потому что его нервы на пределе и ему не терпится поговорить с Вайноной, а не тратить драгоценные минуты на пустую болтовню с назойливым спонсором.
— Жаль, а ведь я хотел предложить тебе свою руку, и сердце в придачу.
— Нет, спасибо! — Фредди фыркает, словно Теккер сказал что-то смешное, потому что действительно смешно от того, что спонсор всё еще думает, что может ему понравиться в этом плане. — Ты же знаешь, что я к тебе отношусь чисто платонически, — честно добавляет он.
На сей раз фыркает Теккер.
— Я и не ожидал, — говорит он. — Ничего такого я не предлагал, просто брак во спасение. Конечно, нам придется притворяться супругами лет пять минимум во избежание бюрократических недоразумений, но это только на людях. Обещаю тебе отдельную спальню.
— Это очень щедро с твоей стороны, — замечает Фред, но не верит ни единому слову. — Я, пожалуй, откажусь.
— Фредди, ты ведь понимаешь, что тебе не на что надеяться?.. В плане Роджера, я имею в виду, — спрашивает Доминик, и в голосе его слышны сочувствующие нотки.
И нет, Фредди ни хрена не понимает. Они что-нибудь придумают, и у них с Роджером будет замечательная свадьба, не хуже, чем у МакКартни и Леннона. Фред просто не хочет думать о другом исходе.
— Если я с кем-то обвенчаюсь в этом мире, то это будет только Роджер! Или стазис! — решительно говорит он.
— Скорее уж стазис, Фредди, — вздыхает Теккер. — Ты, я так понимаю, не читал контракт до конца?
И вот тут Фредди становится страшно в очередной раз, потому что в голосе Теккера не слышно больше веселья и никакой фальши — одна серьезность, и он, похоже, не врет.
— А что там? — вырывается у него невольно.
— Пункт пятьсот тридцать шестой, найди, — просит Теккер. — И если передумаешь, звони, но знай: в стазис я тебе лечь не позволю, — говорит Доминик и отключается.
Фредди судорожно выводит на свой внутренний экран их контракт и открывает нужный пункт, находящийся в разделе межличностных отношений:
«Участники группы не могут заключать брак между друг другом до истечения срока действия данного контракта (пять лет).»
Он читает коротенькую строчку как приговор, читает много-много раз, ощущая, как мозг просто отказывается принимать реальность. Он всматривается в сияющие буквы у себя на веках, будто надеясь, что смысл написанного поменяется, смотрит до тех пор, пока глаза не начинают слезиться от выступивших слез. Все это становится похожим на какой-то страшный сон, и Фредди очень надеется, что скоро проснется.
Его мысли судорожно мечутся в поисках выхода, но не находят его, а в душе тоска и темень, как в дремучем лесу. И Фредди словно заблудился в этом лесу навечно, таскающий по дебрям свое истерзанное, кровоточащее и умирающее сердце. Он не знает, сколько проходит времени с момента звонка Теккера, потому что время для него сливается в одно сплошное мгновение, которое он переживает снова и снова, как в каком-то ужастике, уйдя в свои переживания настолько глубоко, что не сразу слышит, как Роджер начинает ломиться к нему в спальню.