Фредди позволяет ему войти, и тот сразу устраивается у него под боком, обнимает и целует в мокрый от слез висок. На руке его какая-то повязка, но у Фреда нет сил сейчас думать об этом, у него вообще нет сил думать, потому что каждая мысль приводит его в тупик, где он бьется в страшной агонии от безысходности. Его нервная система просто зависает, и он не реагирует почти ни на что, чувствуя себя совершенно усталым и разбитым. Он не знает, что делать, и у него нет сил что-то решать.
Знает только, что потеряет Роджера, если женится на ком-то другом, это очевидно, Роджер не станет ждать его долгие годы, пока он не сможет развестись без риска для своего гражданства, да и Фредди не позволит, чтобы тот смотрел издалека на его жизнь с кем-то другим, ведь ему ли не знать, как это тяжело. Это убивает похуже наркотиков и неизлечимой болезни. Он причинит Роджеру боль, он уже причинил, он принесет ему несчастья и страдания в будущем. А ему ли не знать, как сильные страдания и боль могут изменить человека? Ему ли не знать, во что может мутировать чистая любовь после такого? Фредди уверен, что Роджер не выдержит такого прессинга, потому что для этого нужно быть совсем ебанутым, таким как он. А Роджер — он не такой, Роджер нормальный, чему Фред в какой-то степени рад. У Роджера получится его забыть, и он будет счастлив с кем-то еще.
1970
Роджер хмуро отпивает из своей бутылки в надежде, что горечь пива заглушит горечь где-то в районе солнечного сплетения, и смотрит сердито из-под светлых бровей на Фредди, что так красочно, уже в течение получаса, расхваливает Брайана перед Майком.
«Брайан такой талантливый, такой умный и гениальный» — слушать тошно! Вы только подумайте, собрал своими руками гитару, какой молодец! А на Роджера плевать, ведь таких как он — миллионы, другое дело Брайан, за него нужно держаться. У Роджера от злости сводит зубы, и он просто до одури хочет разбить чёртову бутылку об голову одного парса, чтобы наконец-то обратить внимание на себя. Да, Роджер не может собрать своими руками, наверное, ничего — ломать у него получается куда лучше, но это вовсе не значит, что Фредди может забыть о нём, словно он — пустое место.
— … и тогда Брайан сказал, здесь нужно уйти на полтона ниже, и, чёрт возьми, всё зазвучало идеально, — восторженно лепечет Фредди, активно размахивая руками.
Роджер до хруста сжимает кулаки. Каждое слово словно удар под дых.
— И что же ещё гениального сказал твой любимый Брайан? — шипит он, с трудом глотая спёртый воздух. Ему жарко и как будто нечем дышать.
Фредди поворачивается к Роджеру и озадаченно моргает. Взгляд Роджера до мурашек пробирает, горит словно пламя, тонкие губы сжаты в полоску, а меж бровей залегла глубокая складка: Фредди знает этот взгляд, и лучше бы всем уйти в укрытие, потому что ясно — будет пожар.
— Лиззи, дорогая, что-то случилось? — осторожно спрашивает Фред, потому что ему нихрена не понятно, с чего Роджер вдруг озверел за каких-то полчаса.
— Нет, что ты, продолжай говорить о Брайане, не обращай на меня внимания, — разгневано бросает он и демонстративно уходит в другой конец комнаты, где может наконец-то отдохнуть от этого восхищённого «Брайан, Брайан, Брайан».
Фредди смотрит вслед удаляющейся фигуре и пытается переосмыслить, что сейчас произошло. Роджер, конечно, частенько заводится без причины, но в этот раз Фред чувствует, что причиной недовольства стал он сам, и он понятия не имеет, что делать — бежать за Роджером или дать ему время остыть. С Роджером, черт возьми, никогда не бывает просто, каждый шаг — это хождение по минному полю, неизвестно, когда подорвёшься насмерть.
— Эм… И что произошло? — неловко вклинивается Майк, на что Фредди только пожимает плечами. Он бы и сам хотел знать, какая муха на этот раз укусила его Лиззи.
Он решает дождаться, пока гости уйдут, и поговорить наедине, так как чувствует — быть скандалу, что значит много битой посуды и поломанных вещей.
А Роджер тем временем доводит себя до точки кипения. Он не понимает, что с ним происходит и откуда берутся все эти странные чувства, охарактеризовать которые он не в силах, но впервые ему реально хочется придушить Бри прямо голыми руками.
Роджер, безусловно, согласен, что Мэй талантливый гитарист, да они ведь лучшие друзья, чёрт возьми, но противный назойливый голосок в его голове подбивает на глупости. И Роджер смотрит, пытаясь отыскать в друге как можно больше недостатков, чтобы прямо так и заявить засранцу Фреду, мол, «вот, что ты только нашёл в этом сутулом, неуверенном в себе девственнике, посмотри, Фредди, я ведь лучше!» Роджер ненавидит себя за эти мысли.
Он пьёт ещё и ещё, до тех пор, пока в голове не начинает кружиться, а тело не становится совсем лёгким. Он почти успокаивает себя, осознавая, какой он, в сущности, идиот, когда видит то, отчего ярость застилает глаза до того ярко, что самому страшно. Фредди салютует своим стаканом Брайану и улыбается ему так ласково, что у Роджера срывает все тормоза.
Он залпом допивает остатки алкоголя в своём стакане и решительно двигается к дивану, где расположился Бри в компании малознакомых Роджеру людей.
Он несколько раз едва не валится по пути, потому что перед глазами всё плывёт, а ноги не хотят слушаться просто ни в какую, и Роджер до боли горд собой, когда наконец нагло валится рядом с Брайаном, прожигая его внимательным, пронизывающим до костей взглядом. Брайан отвлекается от своего заумного разговора про гитары и поворачивается в сторону нарушителя спокойствия. Ему не нужно много времени, чтобы понять, насколько пьян сейчас его неугомонный друг.
— Ну, привет, красотка, — язвительно выговаривает Роджер заплетающимся языком.
Брайан смотрит на него своим коронным взглядом, в котором Роджер читает явное «ты идиот», и высоко вскидывает брови.
— А ты, смотрю, выпил всё, что в доме было? — фыркает Бри. Он смотрит на расфокусированные голубые глаза Тейлора, и ему даже становится немного смешно.
Роджер тем временем кидает быстрый взгляд в сторону Фреда и, убедившись, что тот смотрит, без лишних слов и церемоний пытается поцеловать Брайана в губы. Он делает это так неожиданно и быстро, что Бри не успевает сообразить что к чему, поэтому даже не сопротивляется. Роджер предсказуемо промахивается и попадает губами куда-то в подбородок, но уже спустя секунду он добирается до цели и развязно втягивает в рот нижнюю губу охреневшего Мэя. Он крепко цепляется пальцами в курчавые волосы на затылке, не давая вырваться, и нагло проезжается языком по кромке зубов, пытаясь углубить поцелуй, именно в этот момент Брайан наконец-то приходит в себя. И теперь ему совсем не до смеха.
Лицо Мэя — просто шедевр поп-арта, фотографируй — и на выставку. Он лохматый, злой, с ярким румянцем на щеках и абсолютно осознанным желанием убить Роджера на месте.
На секунду в комнате все замолкают, а потом начинается хаос: кто-то хлопает, свистит или выкрикивает поздравления, но всё, что Роджера интересует это взгляд почерневших глаз. Он, не отрывая от Фредди взгляда, развязно ухмыляется, облизывает губы и машет ему рукой. Роджер чувствует себя отомщённым и довольным жизнью, совсем не замечая, как Фредди болезненно морщится и глаза его подозрительно блестят.
Брайан ошарашенно проводит пальцами по своим губам, стирая с них чужую слюну, и отвешивает Роджеру такой подзатыльник, что тот едва не валится с дивана на пол. По правде говоря, его чертовски заебали выходки этой блондинистой стервы. Последнее, чего он хочет — это быть впутанным в непонятные брачные игры Роджера с Фредом.
— Ты вообще последние мозги пропил, придурок? — шипит он, и Роджер первый раз видит Брайана настолько злым.
Он обиженно трёт свой затылок и сдувает с лица спутанные пряди волос.