— Так ты пришёл ко мне, чтобы извиниться? — хитро улыбается Фредди, чувствуя, что Роджер явно много не договаривает.
— Да, чтобы сказать, что я был не прав, — отвечает Роджер, переминаясь с ноги на ногу. Из одежды на нём только бельё, и Фредди всеми силами старается выбросить из головы все ненужные мысли и не опускать глаз ниже уровня его лица.
— Уверен? — напирает Фред. Он прекрасно понимает, что Роджер явился сюда не по этой причине. Роджер Тейлор никогда не извиняется, и Фредди как никто другой это знает.
— Да, — Роджер активно кивает в знак согласия, но вся бравада быстро стихает, когда даже в темноте он натыкается на пронзительный взгляд друга. Он ведь прекрасно знает, что не может врать, когда Фредди смотрит на него так. — На самом деле нет.
Роджеру всё ещё неловко. Он никогда не умел признавать своих слабостей, не научился этому даже с годами. Брайан часто говорил, что даже в шестьдесят он остался всё таким же упёртым засранцем.
— Я просто… Можно, я посижу здесь немного, я странно себя чувствую, — тихо говорит Роджер и бросает взгляд на кресло, в котором собирается провести сегодняшнюю ночь.
— Роджер, — с нажимом произносит Фредди, и Роджер сдаётся, он опускает взгляд в пол и признаётся:
— Мне страшно. Я знаю, что уже не в том возрасте, чтобы бояться не пойми чего. Но всё это — вокруг — меня пугает. Я до сих пор не могу поверить в то, что это реально, — он на секунду запинается. — В то, что ты реален.
От этих слов на сердце становится так тепло, что Фредди думает, он мог бы растопить этим жаром ледники. Он думает, что любить сильней уже просто не сможет, но сейчас ощущает, как его болезненная, убивающая любовь вдруг снова становится светлой и чистой, какой была ещё в далёкие семидесятые. Фредди словно и правда становится молодым, не только телом, но и самой своей сутью.
— Так что, если ты не против, можно, я посижу здесь? — подаёт голос притихший Роджер и уже намеревается усесться в кресло, когда Фредди улыбается и откидывает край одеяла, хлопая ладонью по кровати.
— Иди сюда.
Роджер неловко топчется на месте, не зная, как правильно поступить. Прошло много лет с того времени, когда они могли так просто спать в одной кровати.
— Ну же, дорогуша, нам уже приходилось спать вместе, — говорит Фредди, но быстро поправляет себя, понимая, как прозвучали его слова. — Не в том самом смысле, конечно.
«А жаль», — мысленно добавляет он.
Роджер наконец-то сдаётся. Желание чувствовать Фредди рядом, знать, что он жив и полон сил, сильнее любых его терзаний по поводу своих слабостей. Он в несколько шагов преодолевает расстояние до кровати, кидает на неё свою подушку и быстро ныряет под тёплое одеяло, чувствуя, как буквально сразу его отпускают все страхи и окутывает родное тепло.
— Вот видишь, ничего не произошло. Как будто мы впервые делим на двоих одну кровать, — фыркает Фредди и пытается унять бешено стучащее сердце. Он бы соврал, если бы сказал, что близость Роджера не будоражит его сознание. Между ними всего несколько сантиметров, и Фредди может чувствовать тепло чужого тела.
— Нам уже не двадцать, — отвечает Роджер, боясь сделать лишнее движение.
Он не знает, почему чувствует себя так странно — раньше такого не происходило. Во времена своей бурной молодости они напивались так, что Брайану приходилось тащить их домой прямо на себе, и он не слишком запаривался раскладыванием друзей по кроватям — обычно просто бросал их на первую попавшуюся плоскость и уходил спать к себе. Может быть, всё дело, в том, что сейчас они трезвы? Или в том, что с того времени прошла почти целая вечность?
— Ты уверен? — усмехается Фредди, накручивая прядь своих волос на палец. В молодости руки у него всегда были беспокойные, особенно когда он нервничал, похоже, сейчас это вернулось.
Роджер отчего-то смущается и тыкает его локтем в бок. Напряжение потихоньку отступает, становится легче. Фредди прав: в каком-то странном, абсолютно непонятном им смысле им снова двадцать, и Роджер, несмотря ни на что, ощущает эти перемены в себе.
— Я чертовски хочу курить, и если в ближайшее время я не раздобуду сигарет, то начну убивать, — признаётся Роджер, меняя беседу на более непринуждённую.
— Я уверен, что где-нибудь можно найти нормальные сигареты. Завтра нас повезут в город на экскурсию, сможем осмотреться и понять что к чему, — отвечает Фредди и переворачивается на бок, не стесняясь рассматривая Роджера. Глаза уже привыкли к темноте, и Фредди видит, как барабанщик недовольно хмурит свой маленький нос.
— Значит, нам снова придётся встретиться с этим Теккером?
— Роджер, прошу тебя, только не начинай, последнее, что нам сейчас нужно — это разгромить комнату, — просит Фредди, получая в ответ возмущённый взгляд.
Роджер тоже возится на кровати, а после устраивается на боку, теперь они лежат лицом к лицу, Фредди даже может чувствовать тёплое дыхание Роджера. Интересно, этот голубоглазый демон хоть представляет, что делает с ним?
— Я не собираюсь устраивать сцену, Фред. Просто… неужели тебе этот тип не кажется подозрительным?
— Кажется, даже более чем. Он тоже не нравится мне, Роджер, но это он поспособствовал тому, что мы здесь, — отвечает Фредди. Он пока ещё не до конца разобрался в тонкостях их контрактов, но даже сама мысль о том, что их купили как причудливую вещь, раздражает.
— Ты ведь знаешь, что ничего не должен делать для него только потому, что он оплатил наше перемещение в этот мир?
Сейчас Фредди невольно вспоминает, как Роджер просил его не связываться с Полом, у него появляется чувство дежа вю.
— Я знаю, но мне будет легче, если ты будешь мне доверять, — твёрдо говорит он.
Глубоко внутри Фредди понимает, что, возможно, у Роджера нет причин для доверия: один раз он уже обещал не ввязываться в неприятности — и чем в итоге это закончилось? Но Роджер мягко улыбается и тихо отвечает:
— Я доверяю тебе, просто позволь мне помочь, если помощь потребуется.
Фредди не может отказать.
— Я обещаю.
Он слишком часто давал обещания, которые в итоге так и не смог сдержать, но Роджер всё ещё верит ему, и это самое прекрасное, что случается с Фредди за две его жизни.
— Я скучаю по своим кошкам, — тяжело вздыхает Фред. Близость Роджера будоражит мысли и тело, и он пытается хоть немного отвлечься.
— Есть вещи, которые не меняются, — смеётся Роджер, но быстро вновь становится серьёзным. — Я хотел забрать Дилайлу себе, но Мэри не позволила.
Фредди вспоминает свою встречу с Мэри, но решает пока что не говорить о том, что ему удалось поговорить с давней подругой — это можно обсудить и утром. Он замечает, что на лице Роджера снова проступает грусть.
— Прости меня, Роджер.
— Хватит уже извиняться, это совсем на тебя не похоже, — фыркает Тейлор.
— Ты расскажешь о том, как жил? Мне бы хотелось знать.
Роджер снова морщится как от зубной боли, и у Фредди от этого болезненно сжимается сердце.
— Я не хочу это вспоминать, Фред. Может быть, потом. Когда свыкнусь с мыслью, что всё это в прошлом.
— Это в прошлом, — шепчет Фредди и, всё-таки не в силах совладать с собой, накрывает своей рукой бледную ладонь, что лежит на подушке. Роджер, как и утром, позволяет. Фредди наконец-то возвращает себе утраченное тепло.
Фредди улыбается, легко и беззаботно рассказывая абсолютно бессмысленную чушь о том, как он не смог справиться с краном в ванной комнате, пока не замечает, что Роджер широко зевает, а после и вовсе закрывает глаза, наконец-то засыпая. Сейчас, когда Роджер рядом, Фредди и сам чувствует себя спокойнее, сон постепенно одолевает и его. Он с наслаждением впитывает в себя каждую чёрточку такого родного и красивого лица, пока глаза не закрываются сами по себе и мозг не даёт наконец-то уставшему организму команду спать.
====== Scandal ======
Роджер просыпается первым, осознание реальности происходит постепенно: это его первое утро в новом мире. Вздох облегчения вырывается непроизвольно, когда Роджер понимает, что ему не приснилось. Он чувствует тепло чужого тела совсем рядом, понимая, что уже давно ему не было так спокойно.