Роджеру не очень хочется рассказывать, как он покалечил сам себя в попытках заглушить боль душевную физической, но и отмалчиваться нет смысла, ведь Фредди, похоже, уже что-то подозревает.
— Ладно, я подрался со стеной. Зато у меня прояснилось в мозгах, это было нужно, — вздыхает Роджер и ждет причитаний Фредди, но тот не говорит ни слова упрека, лишь берет его забинтованную руку и не спеша целует каждый палец.
Роджер сглатывает ком в горле, не в силах отвести взгляд, и чувствует, как сердце ускоряет свой бег, когда губы Фредди с пальцев медленно переходят на запястье, обжигая голубые венки. Ради таких моментов он согласен ломать себе пальцы хоть каждый день, и он бы хотел, чтобы этот миг не заканчивался никогда! Но идиллию грубо прерывает Фиона, влезая своим громким голосом в тишину спальни:
— Доброе утро, Фредди, ты просил напомнить тебе сегодня в 10:00, что осталось два дня до свадьбы МакКартни и Леннона и пора искать подарки! Надеюсь, ты хорошо спал.
— Черт, я совсем забыл о свадьбе… — говорит Фред.
Роджер стонет и падает лицом в подушку — он тоже забыл про свадьбу. У них сегодня репетиция с 12:00 и допоздна, а тут еще подарки! Они точно не успеют, чем-то придется пожертвовать.
— Я хочу кофе, много кофе, для начала, и большой-пребольшой сытный завтрак, — вздыхает Фредди и сползает с кровати. — Чувствую себя старичком, — констатирует он.
Контрастный душ приводит его в более менее нормальное состояние, и он выходит на кухню, почти чувствуя себя снова человеком, для которого за окном светит солнце. Хотя зачем ему солнце за окном, если у него есть свое собственное, личное солнышко? Фредди чмокает Роджера в мокрые волосы, вдыхает терпкий аромат его шампуня и смотрит на приготовленный завтрак.
— Ты избалуешь меня, дорогой мой, — говорит он.
— Я только «за», — соглашается Роджер.
Во время завтрака они разрабатывают план действий на сегодняшний день. Репетицию решено отложить на вечер или отменить вообще — все будет зависеть от того, как быстро они смогут определиться с подарками для Пола и Джона. Роджер осторожно отсылает сообщения в чат Дики и Брайану, чтобы узнать, спят они еще или нет, но сообщения так и остаются непрочитанными.
— Наверняка спят, — решает Фредди и тяжело опускается на диван в гостиной, ему тоже хочется спать, вчера он так перенервничал, что нескольких часов сна оказалось недостаточно, но он борется с усталостью как может.
Роджер нагло наваливается на него сверху и удобно устраивает голову у него на груди. Его волосы тыкаются Фредди в нос, щекоча лицо, и тот вплетает свои пальцы в непослушные пушистые пряди, убирая их назад, оттягивая и заставляя Роджера посмотреть на себя. Тот послушно поднимает лицо, а потом подается вперед и целует Фредди в губы, нежно причмокивая и покусывая. У Фредди просто невероятный рот, и у Роджера слабость к его губам, наверное, поэтому он постоянно смотрит на них, надеясь, что не похож на маньяка. Фредди отвечает ему лениво и сонно, его тело расслаблено, и, несмотря на то, что в этом поцелуе нет никакого намека на продолжение, Роджеру становится так уютно и хорошо, словно все горести и печали покинули наконец их тесный мирок навсегда.
Фредди блаженно выдыхает ему в рот, обнимает руками за талию, и в его движениях чувствуется столько нежности, что Роджер растекается лужицей на его груди словно какая-то кошка. Он опускает голову обратно на его грудь и слушает, как стучит сердце, они сонно молчат, только обнимаются, наслаждаясь тишиной и покоем. Роджер почти засыпает, когда Дилайла залезает ему на спину и устраивается там, начиная щипаться когтями и урчать, ее коготочки еще маленькие и не причиняют боль, это чертовски приятно. Фредди тихо смеется и гладит ее, а Роджер все-таки погружается в дрему.
Фредди будит его часа через полтора легкими касаниями и поцелуями в макушку.
— Просыпайся, красотка, — шепчет он так, что у Роджера мурашки по телу бегут. — Я уже сросся с диваном.
Роджер счастливо улыбается и сползает с Фредди, заглядывая в его лицо. Снова хочется целоваться и обниматься, но приходится умерить свой пыл. Время приближается к двенадцати, а Бри и Дики все еще не отвечают на сообщения, и это уже начинает напрягать. Парни решают, что пора подключать тяжелую артиллерию, ведь на двенадцать у них назначена репетиция, а они так и не узнали мнения ребят по поводу ее отмены. Сначала они звонят им, но их чипы по-прежнему заблокированы, так что добраться до них можно только физическим путем, поэтому они выходят в коридор и звонят прямо в двери их квартир.
Первой открывается дверь квартиры Брайана, вот только на пороге стоит, кутаясь в халат, совсем не Брайан, а лохматый и заспанный Дики. Роджер даже некоторое время думает, что ошибся дверью.
— Вы что, поменялись жильем? — спрашивает он первое адекватное, что приходит ему на ум.
— Мы начали думать всякое, — говорит Фред.
— Мы не спали всю ночь, — отвечает Дики хмуро и окидывает Фредди и Роджера таким же, как и голос, хмурым взглядом, потом разворачивается и сует босые ноги в тапочки, стоящие у двери, и Роджер в последнюю секунду успевает заметить глянцево-черный лак у него на ногтях.
Стойте-ка… Что?!
— Э… Дики… — начинает он, еще сам не зная, что хочет сказать, или, может быть, спросить, он даже не уверен, хочет ли вообще знать о том, как и почему случилось то, что случилось.
— Ничего не хочу слышать, — бросает раздраженно Джон и скрывается в ванной, оставляя ребят стоять в коридоре.
— Ты это видел? — спрашивает Роджер у Фредди.
— Видел, — хмыкает Фред. — Я всегда знал, что Дики полон сюрпризов.
В этот момент из спальни появляется такой же, как и Джон, лохматый и сонный Брайан, только не в халате, а в трусах, и становится ясно, что никто из них даже не пытался сегодня встать вовремя.
— Мы легли только под утро, штудировали контракт, — говорит Бри и сонно шлепает на кухню.
Роджер и Фредди молча идут за ним, осматривая квартиру на предмет места, где мог бы спать Дикон этой ночью, но нигде не видно и намека на то, что в квартире ночевал посторонний, на диване не валяются подушки или одеяла, и даже коврика у двери нет.
— Хотели обрадовать вас, но не стали звонить и будить, отложили на утро и плюнули на репетицию… — продолжает пояснять Брайан и устало плюхается на стул, печатая четыре кружки кофе на стол. — Жутко себя чувствую, — добавляет он.
Роджер и Фредди уже под завязку полны кофе, но все равно не отказываются от еще одной кружки и садятся за стол напротив Бри.
— Мы уже сами себя обрадовали, — говорит Роджер. — Мы заключим брак сразу же, как только я стану гражданином.
Фредди поднимает руку с кольцом и тыкает ей почти в лицо Брайана. Тот жмурится от яркого света и говорит:
— Ни фига себе, — видно, что он все еще полностью не проснулся и не совсем в адеквате, чтобы осознанно воспринимать какую-либо информацию.
— Ну ты и лунатик, — не удерживается от подкола Роджер. — Значит, Дики теперь с тобой?
Роджер специально выбирает такую обтекаемую и двусмысленную формулировку своего вопроса и едва сдерживает ухмылку, когда Брайан зависает, не понимая, что отвечать.
— Со мной — что? — тупит он, но лицо его становится все более недовольным с каждой секундой, по мере того, как он раскрывает наконец глаза и видит перед собой хитро улыбающегося Роджера.
— Слушай, давай вот без этого сейчас… — просит он. — Я не спал почти ночь, чтобы спасти твою задницу, а ты издеваешься.
— Ладно, извини? — ехидничает Роджер, но тут же серьезно предлагает. — Приготовить вам с Дики завтрак?
Бри благодарно кивает, сам он сейчас мало на что способен. Роджер быстро справляется с яичницей, но она успевает остыть, потому что Дики никак не появляется из ванной, а Бри пьет вторую кружку кофе и не может прийти в себя. Лишь только минут через сорок возвращается Джон, полностью одетый и готовый к трудностям окружающей жизни. Он хмуро берет свой кофе, уже сто раз подогретый, и хмуро его пьет, делая вид, что не замечает заинтересованные взгляды Роджера и Фредди.