Брайан, разговаривающий с кем-то из родственников по телефону, недовольно хмурится и шикает на чрезмерно нервного Тейлора.
— Кому вообще нужны эти свадьбы, куча потраченного бабла впустую, — бурчит тот себе под нос, толкая носком ботинка лак для волос.
Роджер вздрагивает, когда ему на плечи ложатся руки, и поднимает взгляд вверх, встречаясь в отражении зеркала с хитрыми чёрными глазами.
Фредди, в отличие от него, выглядит идеально в своём кремовом приталенном костюме, укладкой на миллион и мягкой озорной улыбкой на пухлых губах.
— Зря ты так, дорогуша, рано или поздно у всех появляется человек, с которым захочется связать свою судьбу, — говорит он и разворачивает нахохлившегося Роджера к себе.
Да, Роджер прекрасно помнит тот день, когда на безымянном пальце Мэри засияло новое кольцо, и это воспоминание по праву можно занести в личный список самых худших воспоминаний Роджера Тейлора. Неприязнь к Мэри Остин так и не поутихла с годами, он правда пытался, но не смог. От этой девицы так и веет чем-то неправильным, неискренним, до жуткого фальшивым. Она дурит Фреду голову, и Роджер ей совсем не доверяет, и да, Роджер понимает, что он ужасный друг, но видеть, как Фредди охладел по отношению к Остин, — лучше любых его ожиданий. Осталось лишь немного подождать, и Роджер сможет воочию увидеть её, с вещами убирающуюся прочь из их жизни.
— Я уже связал свою судьбу с вами, мне хватает, — фыркает Роджер, наблюдая, как тонкие музыкальные пальцы легко справляются с заумным узлом галстука.
— Значит ли это, что я могу называть тебя жёнушкой, Лиззи? — кокетливо хлопая длинными ресницами, усмехается Фред, поправляя злосчастный галстук и воротник на светлой рубашке.
— Мы-то все знаем, кто на самом деле жёнушка, Мелина, — фыркает Роджер.
Каким-то чудесным образом его настроение перетекает из отметки «ноль» в «очень даже хорошо».
— Мы-то все знаем, красотка, — весело посмеиваясь, бросает материализовавшийся рядом Брайан.
Роджер тычет тому прямо в лицо средний палец, а после пытается растрепать рукой с трудом уложенную в более менее человеческий вид кудрявую копну волос.
— Тебя не спросили, мама, — бурчит он, когда Бри ловко уворачивается, на всякий случай заглядывая в зеркало.
— Выходит, мы сегодня нашего сынишку женим? — Фредди даже приоткрывает рот в наигранном шоке и неверяще качает головой.
Роджер расслабленно смеётся и словно кот ластится к тёплым рукам Фреда, когда тот пытается привести в порядок его волосы.
— Выходит, что так, — усмехается Бри. — Я поехал за Крисси, встретимся уже возле церкви. Джон говорил, что там какой-то дефицит с машинами.
— Понятное дело, дорогуша, все хотят веселиться, и совсем никто не хочет садиться за руль, — отвечает Фред, полностью сосредоточенный на непослушных блондинистых волосах.
Брайан невольно засматривается на эту умилительную картину, он даже немного завидует Роджеру, ведь Фред смотрит на него так, будто в мире нет ничего прекрасней этого дерзкого тощего барабанщика, который сейчас будто шёлковый.
— В общем, я пошёл, — неловко бросает Бри, на него предсказуемо никто не обращает внимания.
Фредди настолько залипает на прекрасном лице своей Лиззи, что даже не замечает: с причёской Роджера уже давно всё в порядке, а он, словно самый настоящий маньяк, не в силах оторвать рук от чужих волос.
— Мне жаль невесту, дорогой, — заворожённо проговаривает Фред.
— Почему? — до дрожи хриплым, тихим голосом спрашивает Роджер.
— Потому что ты, Лиззи, точно будешь первой красавицей, — Фредди старается свести всё в шутку, но уверен, его выражение лица говорит за него.
Фредди смотрит, не в силах налюбоваться. Боже, Роджер так красив, словно ангел: светлый, солнечный, с глазами что самый дорогой аквамарин.
Щёки Роджера заливаются румянцем, а у Фредди сердце замирает и пускается в бешеный скач одновременно. Вот он, так близко, любовь всей твоей жизни, всего шаг — и можно прикоснуться к чувственным розовым губам, но страх сковывает по рукам и ногам. Что хуже: умирать от неразделённых чувств или потерять Роджера навсегда? Фредди всегда выбирает первое.
Мэри появляется неожиданно, впрочем, это даже к лучшему, Фредди выбрасывает в реальность, и он грустно улыбается, хлопая Роджера по плечу в дружеском жесте, хотя хочется совершенно другого.
На Мэри красивое вечернее платье, светлые волосы собраны в высокую причёску, и глаза у неё тоже голубые, но это вовсе не одно и то же. Фредди стыдно, но он болен Роджером, болен так, что не спастись.
— Едем? — спрашивает Мэри, поправляя бретельку на платье.
Роджер снова ощущает себя до мерзкого отвратительно. А мысль о том, что от Мэри не отделаться и она весь вечер будет с ними, просто доводит до высшей точки отчаяния.
— Минуту, — оживлённо бросает Фредди и скрывается за дверью своей спальни.
На секунду в комнате зависает давящая, напряжённая тишина, Роджер не смотрит на Остин, но очень хорошо чувствует её пронзительный острый взгляд на себе. Он уже готов нагрубить, сказать что-то язвительное и, желательно, обидное, но Фредди, дефилируя, словно высококлассная модель, выходит из комнаты, обмотавшись белоснежным боа из перьев.
Роджер просто зависает, пока Фредди пару раз прокручивается возле зеркала, а после подходит ближе и щёлкает его по носу, перья щекотно пробегаются по лицу.
— Мне кажется, в такой день мы все должны быть на высоте, — усмехается он и подмигивает, разворачиваясь к выходу на каблуках своих белоснежных ботинок.
— Ты чудо, — отмирая, бросает Роджер, чувствуя, как на лице расползается широкая улыбка.
И Фредди тает, словно снежинка на солнце, потому что видеть восхищённый взгляд голубых глаз дороже всего на свете.
Они подъезжают на Черч Стрит за пару минут до начала церемонии, Роджер первым выскакивает из шикарного лимузина Фреда, не отказывая себе в удовольствии понаблюдать, как Фредди с грацией кошки и повадками королевы вылезает вслед, картину портит только Мэри, что крепко хватает Фреда за руку, когда он помогает ей выйти из машины.
— Кажется, все уже внутри, — говорит Роджер, осматриваясь вокруг.
— Тогда нам лучше поспешить, — отвечает Фред и быстрым шагом направляется к широким дверям церкви Кармелитов.
А после Роджер видит нечто волшебное: Фредди широко раскрывает двери и вышагивает царственной величественной походкой прямо по узкой дорожке под охреневшие взгляды всех собравшихся. Белоснежное боа словно светится, но не так ярко, как сияет сам Фред. Роджеру кажется, что время замирает и в этой тишине он слышит только топот тяжелых ботинок. Фредди нарочито медленно проходит до первого ряда и присаживается рядом с Брайаном, и только в этот момент публика отмирает, все начинают перешёптываться и галдеть, а у Роджера чувство, будто только что он побывал на приёме у королевы. Он тихонько садится рядом, втискиваясь между Бри и Фредом, потому что по другую сторону сидит Мэри, а заводить с ней спор по поводу места кажется дерьмовой идеей.
— Я уж решил, что это невеста, — усмехается Найджел, обращаясь к Фреду.
— Увы, — отвечает Фредди, прежде чем дверь распахивается и в проёме показывается Вероник в своём восхитительном белом платье.
Роджер видит, как замирает Джон, и глаза его полны восхищения и любви. Дики словно преображается на месте, превращаясь в рыцаря из детских сказок, и Роджера, на удивление, пронимает это до глубины души. Он невольно поворачивается в сторону Фредди, сталкиваясь взглядом с тёмными глазами, и видит в них отражение своих эмоций.
Церемония выходит до того трогательной, что Роджер стыдливо опускает глаза, вытирая скупую слезу.
Под общие крики «ура» они выходят из церкви и отправляют молодожёнов к месту празднования первыми. Роджер открывает уже вторую бутылку шампанского, когда к ним подходит Найджел с просьбой взять к себе в лимузин несколько человек, так как машин катастрофически не хватает, Фредди соглашается. Конечно, несколько человек — это весьма приуменьшено, и в итоге они едва забираются в машину. Фредди недовольно поджимает губы, так как его боа в этой давке превращается непонятно во что, но потом Роджер улыбается, что-то недовольно бурчит себе под нос и забирается Фредди на руки.