— Черт! — вырывается у него, и сорванная роза падает на землю, тут же забытая. Боуи ржет как лошадь, пока Роджер пытается стереть непонятную гадость со своей кожи, но, похоже, только еще больше ее размазывает. Его руки все в золотой пыльце, и ее не становится меньше, такое впечатление, что только больше!
— Роджи, тебе не больно?! — взволнованно спрашивает Фредди, пытаясь оторвать его руки от лица. — Глаза не щиплет? Господи, зачем ты это сделал?! А если бы оно было ядовитое?!
Фредди хватает его, не замечая, как сам пачкается в золоте.
— Нет, мне не больно, — говорит Роджер и позволяет Фредди взять себя за руки. — Просто хотел подарить тебе цветок… — говорит он почти с отчаянием. — Но я, как всегда, все испортил.
— Ты ничего не испортил, дорогой, — уверяет Фред и улыбается, разглядывая Роджера. Правая сторона его лица вся покрыта золотой россыпью, которая сияет на солнце словно бриллианты, отчего тот кажется каким-то неземным и прекрасным созданием, которого хочется целовать и целовать — до того Роджер милый.
Поэтому Фред притягивает его к себе и целует, долго и со вкусом, пока у Роджера не подгибаются колени и он не начинает цепляться за его плечи и тяжело дышать. Только тогда Фред отстраняется, чувствуя сладость пыльцы на губах и невероятное счастье. Боуи что-то говорит на заднем плане, но Фредди не слышит, он не может оторвать глаз от своего золотого мальчика. Роджер смешно щурит глаза, в которых плещется едва сдерживаемое желание, и морщит маленький нос, закусывая губу и сдерживая смех. На носу, кажется, вот-вот начнут проступать почти незаметные веснушки.
Фредди невольно вспоминает тур в солнечную Америку: Роджер был такой же — яркий, красивый и совсем недоступный. Воспоминания больше не приносят такой давящей, разрывающей на части боли, лишь лёгкую щемящую грусть. Фредди улыбается и чуть подается вперёд, оставляя на любимых губах еще один быстрый трепетный поцелуй, просто потому что теперь он может это сделать, а Роджер, наконец, прыскает со смеху.
— И что тебя смешит? — улыбается Фредди.
— Ты теперь весь в золоте. Особенно вокруг рта и подбородок. И нос… — тут он ведет грязным пальцем по щеке Фредди, оставляя сияющую полоску, и смеется еще больше. — А еще наша одежда…
Пока они целовались и обнимались, пыльца попала на все возможные места.
— Кажется, у меня приступ зависти, — говорит Боуи. — Вы пытались друг друга проглотить, или что это сейчас было?
Роджер только показывает ему фак.
— Ну и пошли вы… Вернее, я пошел, а вы тут как хотите, — раздраженно бубнит Дэвид и быстрым шагом скрывается в кустах.
— Боуи… — пытается окликнуть его Фред, он совсем не хочет обидеть друга, но просто не может уделять ему столько внимания, сколько тот требует, потому что Роджер занимает все его мысли, а Дэвид, если уж честно, слишком навязчив.
— Нет, не зови его, пусть идет, — просит Роджер. — Я больше не могу, правда. Я рехнусь скоро. Знаю, что тебе его жалко, но пусть идет…
— Хорошо, — соглашается Фредди. — Я думаю, мы сможем это где-нибудь отмыть, — предполагает он, оглядываясь.
— Боюсь, у нас на это нет времени, — замечает Роджер пытаясь оттереть рукавами пыльцу.
Они стоят некоторое время молча, просто растирая золото по одежде, и его как будто становится меньше, если равномерно распределить, а потом Роджер несмело предлагает:
— Мы тоже могли бы заключить брак тут, если тебе нравится это место, — тихо говорит он, вся окружающая красота теряется в сравнении с чёрными сияющими счастьем глазами Фредди, и он мог бы расписаться с ним где угодно, хоть в лифте, счастье его от этого не стало бы меньше, но он хочет, чтобы Фредди понравилось.
— Ну нет, я придумаю что-то особенное, — отвечает тот.
Конечно, Фред знает, что у них нет времени, чтобы спланировать свадьбу до мелочей, но ему не нужно много, достаточно того, что он вступает в брак с Роджером, а всё остальное — это уже пустяки.
Роджер даже подумать не мог, что однажды будет ждать своей свадьбы с таким трепетом, и даже предположить не мог, что свадьба эта будет с его лучшим другом. Брак, по сути, ведь всего-то формальность, он всегда так считал, но с Фредди он хочет быть связан всеми возможными способами, мог бы — привязал бы к себе верёвкой.
Роджер не успевает ничего ответить, так как неожиданно их окликает Ринго.
— Вы что, ребят, заблудились? Боуи сказал, вы тут непотребством занимаетесь, — усмехается барабанщик, оглядывает их и хмыкает. — Рад вас видеть, золотые мои, — улыбается он.
Видеть Ринго таким молодым чертовски странно, хотя, казалось бы, давно пора к этому привыкнуть, теперь они все молоды и, что страннее всего, живы. Конечно же, Ринго, скорее всего, тоже довольно странно видеть тех, кого он пережил на несколько десятков лет, Роджер прекрасно это понимает.
— Это взаимно, — отвечает Фредди. — Прости, что не могу обнять, — говорит он, указывая на свою золотую одежду.
— Ничего, переживу, а мы вообще-то только вас и ждём, — усмехается он, когда Бри и Дики появляются из-за кустов, вызывая удивленные взгляды Фреда и Роджера.
— Мы думали, вы уже на месте, — говорит Роджер. — А вы где это лазили?
— А я смотрю, вы уже куда-то вляпались? — своим поучительным тоном бросает Бри, не отвечая на вопрос, на что Роджер только кривляется и фыркает, пока все обмениваются приветствиями.
Ринго предотвращает назревающую перепалку и провожает всех на небольшую поляну, где Фредди сразу замечает кучу знакомых лиц. Его глаза бегают по толпе людей, и он до конца все же не верит в то, что видит.
Ему грустно и радостно одновременно: встретить так внезапно тех, чью смерть успел пережить — почти то же самое, что увидеть призраков. Фред понимает, что для кого-то он и сам призрак из прошлого, парень, что умер от СПИДа в девяносто первом, и оттого все эти встречи с давними знакомыми кажутся ещё более волнительными. Фредди едва не валится прямиком в траву, потому что Элтон налетает на него чуть ли не с разбегу, почти запрыгивая ему на руки.
Фредди громко смеётся и обнимает в ответ своего давнего сумасшедшего друга. У Элтона длинные волосы, дурацкие очки и яркий, до ряби перед глазами, костюм, и кажется, энергии в нём стало ещё больше, чем в прежние времена.
— Фредди, твою ж мать, — прерывисто тараторит он, — я просто не знаю, что и сказать, я был в туре на Кеплере, вернулся — а тут ты. Я ведь ждал вас всех семь грёбаных лет, Фред!
— Я тоже скучал, дорогой, — искренне отвечает Фредди и смеётся, когда Элтон громко чмокает его в щёку, пачкаясь в золоте, как поросеночек в корыте.
— Эй-эй, прекращайте, — мгновенно оживляется Роджер, с пристальным вниманием наблюдающий за встречей двух давних друзей.
Элтон смешливо фыркает и лезет с обнимашками к новоиспечённому Отелло, совершенно не заботясь, что теперь и весь его костюм сияет на солнце.
— Тейлор, — усмехается он, — какой же ты миленький, чёрт возьми!
Роджер, словно разозлённый котёнок, шипит и брыкается, когда Элтон треплет его за щёки.
Вокруг стягивается всё больше и больше людей: ребята из Doors, которые, как оказалось, в этом мире уже больше пяти лет, Бонэм, которого Фредди пережил на десять лет, в компании остальных участников Led Zeppelin, Оззи, но с группой, которая в этом времени снова вместе. Вокруг стоит такой гул, все перекрикивают друг друга, наперебой делясь тоннами информации из своих жизней, и все хотят пожать им руки. На несколько минут воцаряется маленький хаос, а золотая пыльца распространяется по всей толпе.
Фред понимает, что если в своё время их всех нельзя было назвать лучшими друзьями, то тут всё изменилось, теперь они все — кусочки прошлого и держатся друг за друга, как будто они все одна большая семья, и Фредди безумно счастлив, что он — часть этой семьи.
— Ну вот, стоило собрать всех вместе, и никому уже нет дела, по какому поводу мы тут, — усмехается Пол, привлекая к себе внимание увлечённых разговорами музыкантов.