— Выключи Шерлока, дорогуша, вон они идут, — Фредди машет рукой гитаристам, и те, ловко пробираясь сквозь толпу, подходят ближе.
Роджер подозрительно осматривает друзей с ног до головы, принюхивается и смешно морщит нос. По Дики, конечно, никогда не скажешь, насколько он пьян, но вот Брайан — ему достаточно несколько банок пива, чтобы в каре-зелёных глазах заплясали хмельные огоньки. Роджер слишком хорошо знает эту длинноногую швабру, чтобы не заметить, что тот успел знатно набраться за эти жалкие полчаса, и очевидно, это не шампанское. Роджеру становится даже несколько не по себе: с каких это пор Брайан на вечеринке напивается быстрее, чем он?
— Вы где это лазили? — подозрительно прищурившись, спрашивает Роджер.
— Гуляли, — отвечает Бри, и на лице у него играет довольная пьяная улыбка.
Роджер хмурится пуще прежнего, и по лицу видно, что он готовит допрос с пристрастием, но Фредди не даёт его планам осуществиться, он подталкивает Роджера прямо к столпившимся кучкой музыкантам и незаметно шлёпает его по заднице, обдавая ухо горячим дыханием.
— Прекрати их донимать, сами расскажут, если захотят.
У Роджера по всему телу проходит электрический разряд, и колени дрожат как у школьницы от этого шёпота, он проклинает свои узкие брюки и старается переключить внимание на что-то другое, ведь в ближайшее время им не светит уединение.
— Что? Думаешь, им есть что рассказать? — шепчет он, получается, правда, довольно громко, куда громче, чем он хотел.
Пейдж, стоящий почти впритык, хитро улыбается и заговорщически шепчет:
— Что рассказать?
Фредди закатывает глаза и устало вздыхает.
— Рассказать, как мы музыкально изнасилуем одну из лучших песен Beatles, — отвечает он, на что гитарист только смеётся и суёт ему в руку стакан виски, Фредди, не задумываясь, выпивает его одним большим глотком.
Он ещё раз осматривается по сторонам, замечая, что Дэвида и Мика всё ещё нет. Остальные участники Rolling Stones на месте, и, судя по бегающему в разные стороны взгляду Кита, он тоже кое-кого потерял. Фредди хочет подойти, но не успевает, так как Оззи машет руками и заводит свою пафосную речь, в которой трогательные поздравления смешиваются с матерными словами. Все смеются, выкрикивая что-то от себя, а растрогавшиеся Пол и Джон стоят со счастливыми улыбками на лицах, крепко переплетая пальцы. Джордж берёт в руки обычную полуакустику — судя по всему, никто тут так и не принял новомодные инструменты, — и наигрывает первые аккорды.
Фредди смешно и тепло на сердце: то, что они делают, тяжело назвать пением, хотя на деле тут собрались лучшие вокалисты двадцатого века, но сейчас все довольно пьяны, и спеть красиво — это не то, что стоит в приоритете. Фредди убил бы за такое пение, но Роджер рядом сияет словно солнце на безоблачном небе, он широко улыбается и пытается заглушить других своим прекрасным фальцетом, всё ещё не выпуская руки Фреда из своей цепкой хватки. Он смешно щурится и толкает его плечом, возвращая в реальность: Фред настолько залип на своей прекрасной Лиззи, что забыл все слова песни.
— У меня сейчас уши завянут, — смеётся он, пытаясь перекричать хор голосов.
Фредди счастливо, открыто улыбается и обнимает Роджера за плечи, прежде чем вступить с припева.
По окончанию этого кошмара Джон и Пол утирают от смеха слёзы и буквально с разбегу залетают в толпу, обнимая всех и сразу.
— Спасибо, вы трахнули нашу песню по полной, — смеётся Джон.
— Поверь, Джонни, половина из нас трахнули ваши песни ещё в шестидесятые, когда играли на них кавера в раздолбанных пабах, — усмехается Рэй.
— Ну что же, я рад, что благодаря мне вы все стали легендами, — самодовольно бросает Джон.
— Поправь корону, Леннон, — усмехается Пол.
Джон смеётся, поправляет причёску и хлопком в ладоши приглушает в доме свет. Дом словно в одно мгновение перевоплощается. Потолок вдруг превращается в звёздное небо, сияя над головами тысячами огоньков. Роджер удовлетворенно кивает, понимая, что и тут где-то кроются новомодные технологии.
— Ну что же, с официальной частью покончено, а теперь предлагаю нам всем повеселиться так, как мы веселились только в семидесятые! — под общие одобрительные крики бросает Джон, и всё огромное помещение заполняет громкая музыка, а роботы-официанты выносят ещё алкоголь, настоящих сигарет, сваленных на подносах неаккуратными кучами, и чёртову травку. Фредди удивляется лишь несколько секунд, пока не вспоминает, что хозяин этой вечеринки — Джон Леннон, и он-то уж точно может достать всё.
Роджер с горящими глазами хватает с подноса почти целую охапку сигарет, распихивая их по карманам своего пиджака словно воришка. Карманы у пиджака большие, как и сам пиджак, и сигарет туда вмещается прилично. Фредди смеётся, наблюдая за этой картиной.
— Я думал, кризис миновал, — фыркает он, когда Роджер с блаженным стоном делает первую затяжку.
— Никогда не поверю, что ты не хочешь, — усмехается Роджер и подносит к его губам фильтр сигареты, позволяя вдохнуть в себя уже, кажется, подзабытый вкус никотина. Фредди затягивается с его рук, не в состоянии перебороть себя, и в то же время не в силах перестать думать о том, что скажет Вайнона про еще один штраф, если он каким-то образом спалится. Они ведь с Роджером вроде как завязали. А еще он снова вспоминает о Дэвиде, ведь они с Миком так и не появились. И Фредди рад бы знать, что эти двое трахаются где-то, не в силах оторваться друг от друга, но отчего-то он уверен, что всё совсем не так.
— Дэвид так и не вернулся, — говорит он в который раз, пока Роджер резво расправляется со второй сигаретой подряд и вливает в себя очередной стакан алкоголя, пытаясь, видимо, напиться вдрызг раньше, чем закончится торжество, хотя Фред его понимает, у него у самого нервы в последнее время шалят.
Роджер недовольно морщится, ставит стакан мимо столика и берёт в свои прохладные ладони лицо Фредди, не давая ему отвести взгляд.
— Детка, я прошу тебя, расслабься, давай просто наконец-то отдохнём от всего дерьма, что свалилось на нас за последнее время. Боуи никуда не денется, скоро вернётся и опять начнёт доставать своей навязчивостью, поэтому дай моим ушам от него передохнуть, — с самым несчастным выражением лица говорит он.
Фредди понимает, что Роджер, по сути, прав. Он расслабленно усмехается и громко чмокает его в приоткрытые губы со вкусом виски и сигарет. И без лишних вопросов поддаётся, когда Роджер тащит его к дивану, где расположились Дики и Бри в компании Led Zeppeling и еще какого-то пацана из Black Sabbath, Тони, кажется.
— Брайан, что я вижу? Сам ведь вопил, что травка сушит мозги, — усмехается Роджер, плюхаясь на диван, заставляя Фредди сесть рядом, так близко, что их ноги соприкасаются вплотную.
— Мне было пятьдесят три, Роджер, — фыркает Бри, передавая косяк в руки Дики.
— Сейчас тебе больше, — замечает Тейлор.
Брайан смешно хлопает глазами, недовольно хмурится и выдаёт:
— Мне двадцать.
Роджер смеётся, запрокидывая голову вверх, открывая соблазнительный вид на свою длинную шею. Фредди не может отвести взгляд от кадыка, проступающего под кожей.
— Кто это сказал? — спорит Роджер.
— Моё прекрасное молодое лицо, — у Фредди невольно вырывается смешок, потому что, чёрт возьми, последний раз он видел Брайана таким пьяным ещё в далёкие семидесятые.
— А это кто сказал? — не унимается Роджер, и это тоже напоминает Фредди о прошлом, и если уж откровенно, он всегда ревновал, когда эти двое начинали свои шутливые перепалки.
Сейчас ревность ощущается ещё острее, хотя Фредди прекрасно знает, что поводов нет.
— Отъебись, Роджер, ему двадцать, нам всем двадцать, — внезапно вклинивается Джон, заставляя всех громко смеяться.
— Кто научил тебя таким плохим словам, дорогуша? — в наигранном возмущении спрашивает Фред.
— Король тьмы, — смеётся Плант и тычет пальцем в Оззи, оседлавшего робота-официанта, затем принимает у Дики косяк. Он делает затяжку, обнимает сидящего рядом Тони и с хитрой ухмылкой подносит фильтр к его сжатым губам. Тони несмело улыбается и отрицательно качает головой, вызывая смех у четверых из Zeppeling, и Фредди только сейчас замечает, что с этим парнем что-то не так. Он сидит словно девственница в окружении демонов-искусителей, плотно сдвинув ноги и нервно сжимая коленями ладони, видимо, для того, чтобы скрыть их дрожь.