— То есть, ваш ребенок будет похож на вас обоих? — спрашивает Дики.
— Роджер и Фредди в одном флаконе, — бурчит Боуи. — Я этого не вынесу…
— Ну, не знаю, мы вроде как сможем выбрать его внешность сами, — поясняет Роджер и смотрит на Фредди. Если уж речь об этом, он бы хотел, чтобы их ребенок был похож именно на Фредди.
— Я с мужем очень долго спорила, на кого будут похожи наши дети, и в результате мы решили, что пусть они не будут похожи ни на кого, — говорит Теодора. Голос у нее невероятный, хриплый, и Фредди невольно думает, что если уж выбирать, то их с Роджером дети точно должны быть светловолосые и голубоглазые.
Они становятся на бегущую дорожку, Дики помогает Афросье удержать равновесие, так как старушка совсем немощная, и всю дорогу держит ее под локоть, а Бри пытается взять Марианну за руку, но быстро получает от ворот поворот:
— Мне не пять, — говорит она, и хотя ей пятнадцать, но выглядит она невероятно бледной, худой и маленькой, так что страшно, как бы ее ветер с крыши не унес.
Разговор ожидаемо заходит о детях и потомстве, пока они едут на стоянку. Там их ждет уже две машины, одна — чтобы отвезти Фредди и Роджера в центр оплодотворения, и вторая — чтобы развести всех желающих, куда скажут.
— Мы постараемся очень быстро, — говорит Роджер.
— Час минимум, я думаю, — отвечает Теодора со знанием дела. — В любом случае я живу рядом, и мы сможем увидеться в любой день, у вас есть мой контакт.
— Прошу, дорогая, дождись нас, — просит Фредди, беря ее за плечи и заглядывая в глаза.
Сегодня вместе с мужем он обрел семью, и Теодора — ее часть. Фредди не хочет так быстро отпускать ее. С ней ему тепло, и он очень хочет узнать ее поближе.
— Я дождусь, — обещает она.
— Мы пока накроем на стол, — говорит Бри, хотя понимает, что накрыть на стол — дело слишком быстрое и на час не тянет.
— И мне еще нужно расположить бабушку и Марианну в своей квартире, — говорит Дики, — так что времени у вас полно.
Никто за разговором не замечает, как в этот момент на крышу плавно паркуется глянцевый черный автомобиль, выпуская наружу пассажиров.
— О, черт! — вдруг восклицает Боуи и делает нервный шаг в сторону, словно желая скрыться за спинами ребят. Все недоуменно оглядываются, ища глазами то, что привело Дэвида в такое состояние, но всё становится ясно, едва они видят, кто выходит из приехавшего транспорта.
Rolling Stones собственной персоной вышагивают по стоянке быстрым шагом, не замечая почти никого. Фредди был бы рад, если бы они и дальше прошли мимо, потому что бледность лица Дэвида ему совсем не нравится, а злой взгляд Кита, брошенный в его сторону, и подавно, но невозможно не заметить на пустой огромной крыше целую группу людей, а сделать вид, что незнакомы, не получится.
— Так, парни, ни слова о том, что мы с Роджером только что расписались, — тихо просит Фредди, когда Билл, Чарли и Ронни машут им руками и, кажется, собираются подойти. Он не хочет, чтобы группа навязалась к ним домой праздновать, потому что знает, как тяжело будет Дэвиду. Но к счастью, троицу осекает Мик, он что-то тихо, отрывисто говорит, и вся пятерка просто проходит мимо. Кит — с недовольством на лице, Мик — безразлично вперив взгляд перед собой. Зато Чарли не отказывает себе в удовольствии постебаться.
— Роджерина, ты красавица! — кричит он, на что Ронни и Билл ржут как кони. Роджер показывает им фак и получает в ответ воздушный поцелуй от всех троих.
— Черт, — говорит Роджер, когда пятерка скрывается в дверях. — Как-то стремно получилось.
— Эй, ты как? — спрашивает Фредди у Боуи, хотя прекрасно понимает, каково ему сейчас и без всяких слов. — Я имею в виду, идти можешь?
Боуи оскорбленно фыркает и хорохорится, хотя совершенно очевидно, что встретить тут Мика для него шок. Фредди даже кажется, что он немного посерел.
— Я прослежу за ним, — обещает Бри.
— Ты еще за ручку меня возьми, — язвит Дэвид.
— Заткнись и садись в машину, я за тебя отвечаю до приезда Фредди, — говорит Бри.
— Слушаюсь, мамочка, — таращит глаза Дэвид.
Центр оплодотворения имеет весьма примитивное название «Polliwog», вывеска которого ярко сияет на крыше с призывом ниже «плодиться и размножаться», что вызывает у Фредди скептицизм, если учесть, что контроль за рождаемостью в этом мире строже, чем в его время — за котятами.
В центре царит непринужденная атмосфера, людей почти нет, одни ИИ, и те не показываются. Это вызывает у ребят ощущение, что они попали в умный дом-компьютер, который общается посредством горящих надписей на стенах. Они оказываются в совершенно пустой комнате, где стоят всего два кресла, больше похожие на два огромных яйца, словно их снесла гигантская курица. Там им предлагают присесть и заполнить анкету, пока откуда-то с потолка играет тихая музыка, призванная расслаблять, но у Фредди странное впечатление, что эта музыка больше подойдет для порновидео, и оттого его это нисколько не расслабляет. Его интересует вопрос с тех пор, как он входит сюда: как это будет происходить? Он бы не хотел спускать под пристальным взглядом ИИ, которому срочно нужно будет понаблюдать за процессом для чистоты эксперимента. И если в частной жизни личное пространство хоть как-то охраняется, то что происходит здесь, где интимный процесс считается фиктивностью и исполнением договора?
Роджер тоже нервничает и поглядывает на Фредди с явным желанием залезть к нему на колени и не слезать оттуда никогда. Ему стыдно признаться, но он нервничает словно красная девица в первую брачную ночь. Никто им не сказал, как будет происходить забор спермы, и хоть Роджер не из робкого десятка, отчего-то ему боязно, потому что вспоминается один старый фантастический фильм с элементами ужаса, который он когда-то посмотрел и о котором теперь не хочет даже вспоминать.
Бесконечное заполнение анкетных форм немного отвлекает, тупые вопросы злят, но в конце концов все это заканчивается, и они подходят к главному. Им в подробностях объясняют, какие тут есть способы сдачи спермы, и предлагают самый быстрый, а также варианты, как они могут сдать свой биоматериал, если их не устроит первый. Роджер немного успокаивается, на видео все не выглядит таким уж страшным или болезненным, то есть, как уверяет ИИ, это вообще не больно. Роджер переглядывается с Фредди, пытаясь понять, что, собственно, он предпочитает, но Фредди решает за них обоих, и Роджер соглашается с ним.
Бегущая дорожка приносит их к дверям процедурной, и они оказываются в совершенно маленькой комнатке с двумя кушетками. Возле каждой кушетки подвешен обещанный Satis — прибор для забора спермы, по виду напоминающий трубку с колбочкой. Едва они входят, как в помещении приглушается свет, и милая доктор по имени Китти спрашивает, какую музыку им поставить, и просит их раздеться и прилечь на кушетки.
— У меня странное ощущение, что я попал в какое-то порно и мы сейчас будем играть в доктора, — говорит Роджер смущенно.
— Ну, лично я не прочь поиграть с тобой в доктора, — отвечает Фредди и подмигивает — и это нифига не помогает.
Роджер заливается краской и не знает, что сказать. Это все довольно неловко, несмотря на то, что Китти ведет себя очень скромно.
Фредди тем временем ловко снимает штаны и садится на свою кушетку, устраивая ноги на специальных держателях, и Роджер замирает столбом, не в силах отвести от него взгляд. В штанах вдруг становится тесно и жарко от вида полуголого Фредди, который совершенно бесстыдно пялится на него своими сияющими невероятными глазами, словно смущать Роджера для него — самое любимое занятие. Роджер тяжело вздыхает, потому что уже понимает, что этот вид распростертого на кушетке Фредди он забыть не сможет никогда и сегодня, в частности, будет мучиться весь долгий вечер в ожидании, когда же их гости свалят наконец, чтобы завалить своего новоиспеченного мужа в постель.
Китти как-то незаметно приближается к кушетке.
— Это будет очень быстро, — говорит она. — И не больно.