У Фредди красивая кожа, смуглая, гладкая, словно дорогой шелк. Лучше всякой одежды. Каким-то образом эти перекатывающиеся под шелком мышцы рук и плеч завораживают его. Он и раньше все это видел, вот только раньше он был глупым мальчишкой, увлеченным своими нескончаемыми пассиями и возможностью перепихнуться с очередной поклонницей. Теперь он уже не такой.
Он не хочет сейчас копаться в себе и думать, откуда в его голове взялись все эти мысли, он хочет просто наслаждаться тем, что видит и слышит, он готов даже поблагодарить чёртового Теккера за то, что ему снова выпала возможность быть рядом с Фредди, стоять на сцене и творить. Роджер раньше даже и не думал, насколько все эти вещи тесно переплетены между собой. Без Фредди ему не хотелось ничего, и даже музыка не приглушала боль, а теперь он наконец-то может дышать.
Когда они заканчивают петь, Теккер принимается разгонять толпу, видимо, он совсем не ожидал, что группе придётся выступать вот так вот — неожиданно и без подготовки. Но ребята совсем не чувствуют себя уставшими или недовольными случившимся. Каждый из них счастлив по-своему, всем четверым ужасно не хватало группы, и они сейчас счастливы, что могут продолжать делать это и дальше.
— Так, всем внимание! — машет руками Теккер. — На сегодня это все! Кому будет нужно, купите билеты на ближайшие концерты!
— А когда они будут? — кричит кто-то. Вопросы сыпятся со всех сторон, нестройный рой голосов звучит скомкано, так, что ничего толком не разобрать. Кажется, в толпе уже появились шифрующиеся журналисты или люди, которые их заменяют в этом времени — у Фредди всегда был отменный нюх на папарацци.
Надоедливая мини-камера подлетает к Роджеру совсем близко, кружа у его носа всего в паре сантиметров, и он рефлекторно машет рукой в попытке отогнать «комара», в результате чего устройство, кувыркаясь, отлетает в сторону, врезается в колонну и шмякается на пол сломанной конструкцией. Но Тейлору нет до этого дела, он едва замечает инцидент, настолько он взволнован.
Фредди поворачивается к Роджеру и видит, что голубые глаза подозрительно блестят, Фредди не знает, может быть, это всего лишь блики от стёкол, а может быть, что-то другое, в общем-то, не важно. Он шагает вперёд и крепко прижимает к себе с виду хрупкое тело барабанщика, тот не сопротивляется, только крепко обвивает его руками, утыкаясь носом куда-то в шею, отчего у Фредди по спине бегут мурашки. Брайан и Дики присоединяются к объятиям спустя несколько секунд, создавая импровизированный кокон и даря друг другу ощущения тепла и заботы. Вот оно, настоящее счастье — когда вся семья рядом.
Сверху опять кто-то свистит. Теккер орет что-то, пытаясь перекричать толпу, он весь красный и мокрый, и видно, что он хочет как можно быстрее слинять отсюда.
— Нам сейчас подадут сюда лифт для эвакуации, — говори он, подходя к ребятам. — Через эту толпу вряд ли пройдем.
Толпа не выглядит агрессивной или опасной, люди не напирают и по-прежнему соблюдают дистанцию, и Теккер, похоже, больше боится за свой костюм.
— Я хочу начать репетиции немедленно, — заявляет Фредди, как только они разрывают объятия. Роджер всё ещё стоит почти впритык, они с Фредди соприкасаются руками, и Фред всеми силами пытается удержать себя, чтобы не переплести их пальцы.
— Если ты хочешь, Фредди, то нет никаких проблем, — отвечает Теккер, прожигая Фредди до неприличия влюблённым взглядом.
— Тогда организуй всё как можно скорей, — нагло бросает Фредди, так, словно Теккер не местная шишка, а всего лишь его прислуга. Роджер улыбается.
— Хорошо, — беспрекословно соглашается тот. Тейлор уверен, что вся эта покладистость неспроста. Была бы его воля, он бы вообще ограничил общение группы с этим мерзким типом.
— Что у нас дальше по программе? — спрашивает Джон, когда к ним сверху подлетает прозрачный лифт. Фредди увлеченно машет руками толпе, люди понимают, что они хотят слинять, но к счастью никто не пытается их схватить и оторвать кусочек на память. Это приятно, и у Фредди, да и у всех, остаются хорошие впечатления о своих поклонниках.
— Я думаю, на сегодня хватит, — отвечает Доминик. — Вы слишком заметные, я это не учел. Сейчас вас будут показывать по всем каналам, и если вы не хотите петь до самого заката на каждом углу, нам лучше поехать на природу, куда-нибудь на пляж, где никого нет.
Ребята согласно кивают, никто из них не способен отказаться от пляжа, может, даже удастся походить по песку и намочить ноги в соленой воде. В лифте тесно, и Роджер зорко следит, чтобы Теккер не соприкасался с Фредди никакими частями тела, он сам готов тереться о Доминика, лишь бы не допустить его к Фредди. У него это неплохо получается, но, к сожалению, заставить их спонсора смотреть в другую сторону он не в силах.
Лифт без происшествий доставляет их на крышу, где каким-то чудесным образом оказывается их автомобиль.
— Детка, я так волновался! — восклицает Роджер. Отчего-то он слишком сильно прикипел к этому транспортному средству. У него всегда была слабость к автомобилям, и привычка болтать с ними не исчезла с годами. Так что сейчас, увидев знакомую обшивку, он радуется совершенно искренне, ведь думал, что уже не увидит эту прекрасную даму и поедет на другой.
Этот новый мир заметно отличается от всего, к чему они привыкли, тем не менее, тут есть и хорошее, но важнее всего, что «Queen» тут всё ещё любят, а значит, они обязательно найдут своё место.
1975
— Ни за что! — твёрдо, буквально по слогам произносит Фредди, и по его тону можно чётко понять одно: никакие аргументы не смогут заставить вокалиста изменить свое решение.
Атмосфера в комнате накалена до предела, Брайан даже открывает форточку, потому что ему вдруг начинает казаться, что воздух вокруг искрит и становится слишком жарко.
— Значит, ты решил — и всё? В группе нет главного, ты обязан считаться с мнением других! — выкрикивает в ответ взвинченный до предела Роджер и мечется взглядом по комнате, видимо, прикидывая в своей голове, чем можно запустить в такого же раздраженного как и он сам Фредди.
Брайан искренне не понимает, откуда у этих двоих всё ещё берутся силы на то, чтобы так активно спорить. Они с Дики выдохлись ещё около получаса назад. Никому из них не казалось хорошей идеей поместить песню об извращённой любви к машине на сторону «А», но если честно, уже спустя час крика Брайан готов был уступить и сделать всё, о чём попросит этот раздражающий высокий голос Роджера — Мэй уверен, Джон сдался бы даже раньше, но вот Фредди… Они с Роджером кричат друг на друга уже добрых два с половиной часа, и никто не хочет идти на уступки, впрочем, ничего удивительного в этом нет.
— Положи вазу на место, Роджер, и послушай, — шикает Фредди и нервно тушит сигарету резкими движениями пальцев. — Трое против одного, простая арифметика, даже ты поймёшь. Поэтому, дорогуша, твои извращённые игрища с тачкой не будут даже близко стоять с Bohemian Rhapsody!
Брайан видит, как Роджер нервно сжимает кулаки, он кивает Джону, уже готовый к тому, что этих истеричек снова придётся разнимать, но те отчего-то медлят, стоят по разные стороны комнаты и прожигают друг друга взглядами, полными огня. Брайану реально кажется, что ещё немного — и тут вспыхнет настоящий пожар. На секунду ему даже становится неудобно, в голову неожиданно ударяет странная мысль, что всё это выглядит как-то интимно, что ли? Он явно ощущает, что они с Джоном тут абсолютно лишние.
— Это твоё окончательное решение? — по-змеиному шипит Роджер, а его голубые глаза сейчас становятся синими.
— Можешь не сомневаться, — отвечает Фредди и пафосно усаживается в кресло, закидывая ногу на ногу.