Фредди больно слышать всё это. Он любит Роджера так давно, что, наверное, уже и не помнит, когда точно это началось. Он сжился со своей безответной любовью, научился сосуществовать с ней на одной территории. Он смирился, в конце концов. Но всё равно, сколько бы мужчин ни прошло через его постель, его сердце всегда отзывалось и до сих пор отзывается только на одно имя — это неизменная константа его жизни.
— Прости, но я всё сказал. Тут не о чем думать, — коротко отвечает Фредди и, быстро разобравшись с управлением меню, оплачивает свой ужин сам. Особо разбираться и не надо, его имя и рисунок банковской карты высвечивается в верхнем углу, и Фредди остается только нажать на слово «оплатить», после чего меню пропадает и вместо него появляются яркие буквы: «Спасибо! Приходите еще!»
— Тем не менее, я не намерен сдаваться, — заявляет Теккер, к счастью, не заостряя внимания на том, что Фредди сам за себя заплатил.
— Это бессмысленно, — отвечает Фредди и встает, разговор тяготит его. Скрытая ревность Теккера к Роджеру немного пугает, но боится он не за себя, а за парней, за Роджера в частности.
Он вдруг понимает, что чем дольше они будут разговаривать, тем сильнее Теккер будет капать ему на мозги, и чем больше раз Фредди скажет «нет», тем сильнее Доминик будет на него обижаться, словно он, Фредди, лично ему что-то обещал, а теперь не дает. У него как-то раз был опыт общения с подобным человеком, и Фред не хочет повторять все заново.
И прежде, чем Теккер успевает возразить, он просто встает и идет на выход. Он настолько расстроен, что даже прозрачный пол стоянки, парящей на высоте птичьего полета, его больше не волнует. Он шагает вперед и останавливается лишь когда осознает, что заблудился. Он не может понять, какой из пяти черных автомобилей, стоящих в одном ряду, принадлежит Теккеру. Он бы, наверное, так и стоял, если бы позади не появился Доминик.
Фредди невольно вздрагивает и оборачивается, когда его голос звучит над самым ухом:
— Прости, если расстроил, — говорит Теккер.
Они оказываются нос к носу, совсем близко, и, прежде чем Фредди успевает отступить, Доминик поднимает руки и осторожно надевает ему на нос забытые на столике очки. Все это настолько неожиданно, что Меркьюри не успевает среагировать вовремя, он пытается перехватить свою вещь из рук Доминика в последний момент, но добивается лишь того, что их пальцы соприкасаются. Это до жути неловко и интимно, но Теккер невероятно доволен — это ощущение прямо-таки исходит от него волнами.
— Ты забыл очки и свою кепку, — говорит он почти мяукающим голосом сытого кота и протягивает Фредди кепку.
Фредди запоздало отступает от протянутой руки.
— Можешь оставить себе, — говорит он.
Садиться с Теккером в одну машину теперь хочется еще меньше, но Фредди решает идти до конца. К счастью, их спонсор не пытается больше ничего на него надеть или наоборот — снять, и Фредди попадает в корпорацию в целости и сохранности.
Фредди возвращается в подавленном настроении. Конечно, он не ждал от этого ужина ничего приятного, но всё же не думал, что всё эти откровенные домогательства со стороны Теккера и его слова настолько сильно заденут его за живое. Фредди понимает, что он сам создал себе образ настолько легкомысленной натуры, сам виноват, нечего удивляться, что Теккер резонно решил, будто Фредди вовсе не прочь прыгнуть к нему в койку. Меркьюри чувствует себя таким жалким и грязным в этот момент, будто он снова болен и все вокруг так и норовят навесить на него ярлык распутника.
Уже довольно поздно, и ребята, скорей всего, спят, но он чувствует просто острую необходимость увидеть Роджера. Он замирает у его дверей, но не может решиться войти, и дело тут вовсе не в позднем времени.
Они получили новую жизнь, но это вовсе не значит, что кто-то из них забыл старую. Фредди уверен, что Роджер помнит, как он забывался в наркотическом угаре, как таскался по гей-клубам в поисках приключений на одну ночь и как медленно умирал от болезни, которую в его время считали самым настоящем клеймом.
Фредди хочет верить в то, что у него может быть второй шанс с Роджером, что он может хотя бы попытаться, но тут же понимает, что даже если бы случилось чудо и Роджер вдруг заинтересовался парнями, Фредди Меркьюри стал бы самым последним человеком в списке тех, кого Тейлор смог бы полюбить. Не после всего, что ему пришлось увидеть, и уж точно не после того, что ему пришлось пережить по вине Фредди.
Фредди грустно улыбается, невесомо проводит пальцами по чужой двери и уходит к себе в полной уверенности, что Роджер заслуживает большего. Он жил со своей никому не нужной любовью всю жизнь, сможет жить и дальше.
1990
Когда они снимают I’m Going Slightly Mad, Фредди чувствует себя очень плохо. Ему тяжело на ногах стоять, нечего даже говорить о большем. Каждое движение стоит огромных усилий, каждая улыбка — непосильный труд. Где-то на уровне подсознания он уже прекрасно понимает, что осталось совсем немного, сколько раз он сможет ещё вернуться в студию? Вполне возможно, что это его последний клип. Именно поэтому Фредди, стиснув зубы, продолжает активно махать руками, ползать по полу, смеяться — да что угодно, лишь бы чувствовать себя живым, лишь бы на минуту забыть, что уже скоро о тебе будут говорить в прошедшем времени.
Фредди не хочет, чтобы его жалели. Он рассказывает в этой песне обо всех своих страхах, о том, что сводит его с ума, стоит только переступить порог дома, но выставляет всё это в шуточной манере, он не хочет казаться слабым, он ведь не такой. Фредди работает на пределе возможностей, удивляя всех вокруг, никто не знает, что он просто боится, что у него не хватит времени. Раньше он и не думал, что время — это такой ценный ресурс.
Роджер, напротив, не может собраться и работать, как подобает. Конечно, он профессионал, они успели отснять столько клипов, что всё выходит на автомате, но именно это «на автомате» и смущает больше всего, в последнее время Тейлор всё делает на автомате. Он не портит дубли только потому, что видит, как тяжело Фредди даётся каждый шаг. Роджеру хочется помочь хоть как-то, сделать хоть что-нибудь, но Фредди упёртый, никогда не попросит о помощи. Да и чем, собственно, он может помочь? Вот что сложнее всего, вот от чего хочется вздернуться на ближайшем дереве — бессилие. Роджер ничего не в силах изменить.
Им приходится снимать короткими урывками, Фредди нужно отдыхать, он резво скачет перед камерами, но никто и никогда не увидит, как после он тяжело оседает на диван, с трудом глотая воздух. Когда режиссёр объявляет перерыв, все разбредаются по своим делам. Роджер хочет подойти к Фредди, просто побыть рядом, теперь каждая минута с ним особенно дорога, но его окликает Бри, переключая внимание на себя.
— Мы за кофе, будешь? — у Мэя тяжёлая, вымученная улыбка, совсем неискренняя, он теряет друга, даже двух друзей.
Конечно, Роджер не умирает, по крайней мере, не в буквальном смысле, но то, что видит Брайан, смотря на своего лучшего друга, заставляет его страдать. Роджер, кажется, разом стареет лет на десять. В нём нет прежнего задора, он не ввязывается в драки, не закатывает скандалов по поводу и без, Роджер больше не смеётся, он не улыбается даже, Брайану хочется верить, что он просто повзрослел, но он прекрасно знает, что дело совсем не в этом. Роджер умирает вместе с Фредди, где-то на духовном уровне, и Брайану на самом деле страшно даже представить, что будет, когда Фредди уйдёт…
— Нет, спасибо. Я не хочу, — привычно отвечает Тейлор, Брайан на самом деле даже не помнит, когда в последний раз тот хотел хоть чего-нибудь.
— Пойдём, — тяжело вздыхает Джон и хлопает его по плечу. У Джона под глазами залегли глубокие тени, кажется, у него тоже проблемы со сном.
Когда Роджер оглядывается вокруг, Фредди уже и след простыл. Он понятия не имеет, куда тот мог уйти в своём состоянии, ему ведь нужно отдыхать, но Фредди, скорей всего, занят чем угодно, но только не отдыхом. Роджер отправляется его искать. Увидеть Фредди вдруг становится жизненно необходимо, у Роджера начинают трястись руки, а в голове одна за одной бьются мысли, что однажды он не сможет его увидеть, как бы сильно ни хотел. Он почти доводит себя до приступа паники, пока вдали не замечает знакомую фигуру, склонившуюся над загоном с пингвинами.