Фредди подходит ближе и присаживается рядом с Роджером на диван, он грустно качает головой. Ему безумно хочется взять Роджера за руку или хоть как-то дотронуться до него, но он не может. В последнее время они не делают так, они повзрослели, стали более мужественные, следуют моде. Мужчины не нежничают и не держатся за руки, друзья — тем более. Фредди ненавидит эти изменения между ними, но не пытается что-то предпринять, потому что уверен — Роджеру это не понравится. С тех пор, как у него появилась Доминик, он стал слишком яростно отстаивать свою мужественность.
— У меня ещё есть время, Роджер, я пока что жив, так что давай потратим это время с пользой.
У Роджера по щекам медленно стекают две слезинки, но он не считает себя слабым, он видел, как Брайан плакал этим утром, сейчас им можно, они имеют на это право.
— Они обязательно найдут лекарство, что-нибудь придумают, ты ведь Фредди Меркьюри, чёрт возьми, этот хренов мир не отпустит тебя просто так! Я не отпущу! — Роджер почти кричит и до боли сжимает пальцы в кулаки, ему до безумия хочется схватить Фредди в охапку и убежать с ним подальше отсюда, словно это может спасти его. — Пообещай, что будешь бороться, что не бросишь меня просто так!
Если бы Фредди мог, он бы никогда не появился в жизни Роджера. Всю свою жизнь он желал для него только лучшего, он запирал свои чувства на замок и радовался каждой мимолётной улыбке, ему было достаточно знать, что Роджер счастлив, и по иронии судьбы теперь Фредди стал тем, кто причиняет Роджеру боль.
— Я обещаю, — Фредди понимает, что всё это чушь, он умирает, и этого, увы, не изменить, но ему уже не один раз приходилось обещать Роджеру невозможное, а в этот раз он просто обязан сделать это.
Роджер грустно улыбается, но глаза его красны от слёз, Фредди хочет стереть мокрые дорожки с его щёк губами, но теперь его желания становятся ещё более безысходными, он больше не будет умолять вселенную о взаимности своих чувств, он больше не имеет на это права.
Ребята так и не возвращаются в гримёрку, собираясь вместе лишь за сценой.
Фредди улыбается и бодро подпрыгивает на месте.
— Ну что, взорвём тут всё к чертям? — на сцене нет места личным переживаниям и бедам.
Они пытаются запомнить этот момент, сохранить в памяти этот звук рукоплещущей толпы, когда выходят на сцену. Им больно, ведь сцена — это их жизнь. Никто не хочет верить в очевидное, но каждый из них уже знает — вот он, последний концерт.
И когда они доигрывают последнюю песню в программе, будто финальным аккордом, их спокойный, уравновешенный Дики со всей силы швыряет свою любимую бас-гитару прямо в динамик. Оглушающий скрип и грохот заставляют всех на секунду замолчать, а после толпа взрывается овациями. Никто из них не видит боли, застывшей на лице Джона Дикона, никто из них пока не знает, что это последний концерт Queen.
Комментарий к Delilah Подготавливайте себя к следующей части ;)
Эй! Что тут происходит? Спойлерим?
====== The show must go on ======
Стоит Фредди выйти из приватной комнаты, как на него налетает Роджер с горящими глазами.
— Где ты был? — почти кричит он. — Я чуть с ума не сошел! Что ты делал там и кто тот парень, что вышел отсюда перед тобой?
Очевидно, Роджеру не удалось опознать Леннона со спины, но это даже к лучшему — Фредди совершенно не готов всё рассказывать, он хочет пока отложить этот разговор до лучших времен, а сейчас лучше сосредоточиться на выступлении.
— Прекрати меня ревновать к каждому встречному, — просит Фред. — Это был старый знакомый.
— Старый знакомый? Здесь? — никак не успокаивается Роджер. — Я чуть с ума не сошел, когда ты пропал, словно сквозь землю провалился! Я в душ так и не сходил!
Фредди мысленно закатывает глаза и сдерживает улыбку, ему хочется потрепать Роджера по щекам, настолько он умилительный сейчас. Едва они подходят к гримерной, как двери распахиваются и они сталкиваются нос к носу с Брайаном, выражение лица у которого довольно хмурое, но стоит ему увидеть Фредди, как он расслабляется.
— Слава богу! С тобой все в порядке! — восклицает он. — Мы уже стали думать всякое нехорошее.
— Меня не было всего три минуты! — удивляется Фредди.
В гримерной уже полно народа, видимо, стилисты, визажисты и их помощники — Фредди не вникает в новый и непривычный состав персонала. Едва он заходит, как все поворачивают головы в его сторону и смотрят. Меркьюри чувствует себя словно под прицелом.
— Привет, — говорит он. — Я просто отходил по делам.
— Я Лейла, — говорит одна из девушек. — Я ваш парикмахер. После того, как вы наденете костюм, мы сможем приступить.
Фредди кивает и отходит за свою ширму, чтобы переодеться, снимает свою кофту, в кармане которой лежат сигареты, и, аккуратно складывая ее, прячет в сумку, на самое дно. Он надеется, что никто не додумается копаться тут.
Его сценический костюм состоит из белых кед, которые печатает ему Фиона, дизайна восьмидесятых, белого приталенного пиджака без воротника с полурукавами и серебристых блестящих штанов, обтягивающих его ноги словно вторая кожа.
Фредди непривычно снова выглядеть так, снова чувствовать себя молодым, как раньше, но в один прекрасный вечер, разрываясь между двумя своими образами из семидесятых и восьмидесятых, он все же останавливается на первом варианте. Потому что, когда он стоит в этих самых обтягивающих штанах, разглядывая свою голограмму, Роджер в этот момент смотрит на него так, словно Фредди — это все, что он желает в этой жизни. Роджер любит его прежним, молодым, нелепым, немного неуклюжим и иногда пошлым, и это решает всё.
Ткань штанов неизвестна Фреду, но она тянется, не колется, в ней не жарко, и, что самое главное, она облегает так, что ничего не скрыть, а Фредди, как в старые добрые времена, не надевает нижнего белья. Сейчас его немного это коробит, но он уверен, что привыкнет. Да ради того, чтобы заработать еще один такой же взгляд от Роджера, он снова готов в трусах по сцене скакать.
Фредди наматывает на шею цепочку и оставляет ее болтаться по груди между расстегнутыми полами пиджака. Пуговиц и других застежек у его одежды нет, так что все смогут вдоволь налюбоваться его волосатым телом. Фредди уверен, некоторые ради этого и пришли.
Джон влетает в помещение как раз в этот момент, когда Фред садится на свое место, чтобы дать Лейле возможность заняться его волосами.
— Мне сообщили, что Фредди нашелся, — говорит он. — Мы тебя потеряли, друг, нельзя же так пропадать!
— Да вы издеваетесь! — Фредди и смешно, и странно, что все так получилось. — Ладно, я компенсирую вам моральный ущерб, с меня выпивка после концерта, — обещает он.
Ребята одеваются скромнее, чем он, Фредди не лезет с советами, и это только их решение. Брайан и Дики нашли в современном мире нечто похожее на деловые костюмы, это может показаться скучным, но им реально идет. Роджер же появляется из ванной в самых обычных джинсах и пиджаке. Под пиджаком нет ничего, так же, как и у Фредди, и Меркьюри едва заставляет себя отвести взгляд от его голой груди и живота. Тело у Роджера все такое же, поджарое и стройное, и у Фредди невольно дергаются руки — так ему хочется дотронуться до его кожи, он знает, что она горячая.
Парикмахеры вылизывают им каждую кудряшку и прядку. Бри с Дики снова лохматые, как два худых изящных льва, Роджер почти не меняется — всё такой же пушистый, но чертовски сексуальный, а Фредди заплетают косы. Фред никогда не носил таких причесок, но он не прочь попробовать что-то новое. Его волосы убирают назад, открывая лицо, вплетая косички в хвост — получается усредненный вариант между всеми образами Фредди за всю его жизнь.
— Только глаза, — просит он визажиста, когда тот подходит после парикмахера.
Время, отведенное на подготовку, протекает слишком быстро и незаметно, и вот они уже едут на сцену, и звук толпы слышен загодя, стоит им приблизиться к выезду на стадион. Фредди почти кожей ощущает, как ребята, да и он сам, снова немного нервничают. Бегающая дорожка вывозит их на поле под свет невидимых софитов, и Фредди улыбается и глохнет от шума, который издают сто тысяч глоток зрителей. В одно мгновение он словно теряется во времени — настолько всё это похоже и одновременно не похоже на то, что было прежде. У него мурашки на коже и дрожат руки от внезапно хлынувшего в кровь адреналина. Их ждут, их любят, и эти оглушающие крики вокруг говорят об этом лучше всяких слов.