Брайан и Джон сразу же двигают к нему свои стулья, Джон просит Фиону запереть дверь на кухню и никого не пускать, а Брайан обнимает Фредди, легко притягивая к себе. Фредди не рыдает, он не может рыдать, он просто сидит, прижавшись к Бри плечом, и из его глаз всё текут и текут слезы. И это облегчение, он и не думал раньше, как это прекрасно — не скрывать что-то от лучших друзей.
Джон обнимает его с другой стороны, они говорят что-то утешительное, но Фредди не слушает, главное — это то, что они рядом, и от этого на самом деле намного легче. Он почти физически ощущает их сопереживание, и через их ладони, лежащие у него на плечах и спине, в его тело проникает часть их тепла.
В какой момент Роджер покидает квартиру, Фредди так и не осознает, он вроде бы пытается зайти на кухню, возможно, заподозрив что-то, но Джон каким-то образом отделывается от него, и Фредди ему благодарен за то, что тот не дал Роджеру увидеть его в таком состоянии.
— Все будет нормально, — вот уже в который раз повторяет Бри, и у Фредди странное ощущение, что он говорит это скорее самому себе.
Джон забирает из онемевших пальцев Фредди котенка и практически насильно засовывает туда горячую кружку, пахнущую какой-то травой, напоминающей валерьянку. Кружка обжигает ледяные пальцы, и Фредди немного приходит в себя, делая первый глоток.
— Спасибо, — говорит он, голос его глух, а губы еле двигаются, и каждое слово дается с большим трудом, но он заставляет себя отмереть.
Брайан и Джон сидят с ним около получаса, и Фредди впервые говорит с ними о том, что было так очевидно для них все эти годы. Ему кажется, что за эти полчаса они стали ближе, чем могли бы стать за сотни лет, и это приятное чувство, оно согревает изнутри лучше, чем кружка чая, и Фредди постепенно оттаивает.
Он благодарен им за то, что они не ушли, оставив его разбираться со своими проблемами самому, но чувствует себя неловко из-за того, что им пришлось возиться с ним как с ребенком.
— Вы не могли бы оставить меня? Вы и так слишком много сделали сегодня, — просит он тихим голосом.
Настроение довольно упадническое, а руки и ноги такие слабые, словно он перетаскал целый трюм мешков с орехами. Ему хочется побыть одному, проклиная себя за самонадеянность и глупость. Фредди самый настоящий идиот, если за целую жизнь так и не научился жить реальностью, и он ненавидит себя за это.
— Конечно, хорошо, — кивает Брайан. — Но ты уверен, что в порядке?
— Я в порядке, — отвечает Фредди всё тем же голосом. — Я вас провожу.
Брайан морщится от этого «в порядке», у него возникает чувство дежа вю. Конечно же, он видит, что ни черта не в порядке, он так много раз задавал этот вопрос Роджеру в своё время, что, кажется, он стал самым ненавистным для него. Брайан не идиот, он прожил долгую жизнь, и то, что раньше казалось ему незаметным, с опытом вдруг стало до ужаса очевидным.
Отношения между Фредди и Роджером никогда не были простыми: они кидались друг на друга, готовые убить голыми руками, а уже спустя полчаса мило ворковали, переглядываясь так, что воздух в комнате искрил. Раньше Брайан думал, что это вызвано вспыльчивым нравом обоих, но со временем понял, что всё гораздо сложнее. На друзей так не смотрят, друзей так не ревнуют, и дружеская любовь не убивает, заставляя спускать свою жизнь на самое дно.
— Иногда мне так и хочется залепить Роджеру, — не сдерживается Джон. Он знает: всё, что случилось с Фредди, напрямую связано с Тейлором, но только когда Фредди не стало, он вдруг заметил, что не только Фред медленно угасал от своих неразделённых чувств. Они все друзья, но разница в том, что они с Брайаном смогли жить без Фредди, пусть эта жизнь и была по большей части отвратительной, но Роджер — с ним было всё иначе, он просто доживал. И сейчас Джон просто не в состоянии понять, какого черта тупит этот идиот.
— Ты не одинок, — слабо растягивая губы в улыбке, отвечает Фредди.
— Может, тебе стоит поговорить с ним откровенно? — мягко предлагает Брайан, когда они уже стоят у входной двери.
Бри уверен, что тут просто какое-то недоразумение. До девяносто первого он видел в глазах Роджера неугасающую надежду вперемешку с отчаяньем, а после там было только одно: желание побыстрей покончить с этой жизнью, желание не просыпаться никогда. Брайан, конечно, теперь молод телом и душой, но он стал мудрее и не понимает, почему Роджер до сих пор не осознал своих чувств.
Фредди совершенно сейчас не хочется задумываться об этом, у него просто нет сил, ни физических, ни психических. Ему бы побыть в тишине, отойти и переварить тот факт, что у Роджера теперь есть девушка, ведь им надо как-то жить дальше. И, если честно, теперь идея жить с Лиззи в одной квартире не кажется ему удачной: если каждый раз, когда Роджер будет весело укатывать на свидания, его будет так ломать, то долго он не протянет и, в конце концов, сам переселится в пустующую квартиру. А лучше вообще на другой этаж.
В конце концов он обещает подумать насчет серьезного разговора с Роджером, но скорее для галочки, чем всерьез. И когда Брайан и Джон уходят, он безвольно опускается на диван, ощущая просто нереальное желание закурить. Руки сами тянутся в поисках заветной пачки сигарет, и на данный момент ему абсолютно по барабану на все штрафы мира.
— На хуй, — раздосадованно бросает Фредди.
У него трясутся руки, когда он прикуривает, и он нервно усмехается сам себе. Фредди пытается держать себя в руках, он-то думал, что не какой-то сопливый школьник, чтобы истерить из-за того, что парень его мечты пошёл на свидание не с ним, но на деле оказалось, что он просто размазня.
Вообще-то Фредди сильный во всём, если это не касается Роджера Тейлора.
Он делает глубокую нервную затяжку и пытается расслабиться, но ничего не выходит. Фредди не хочет думать сейчас, он хочет просто отключить мозг и забыться, но воображение услужливо подбрасывает воспоминания о том, как они прекрасно покувыркались с Роджером на этом самом диване. И эти воспоминания не приносят больше ничего, кроме боли, потому что сегодня Роджер пошел кувыркаться с какой-то телкой, позабыв обо всём, что так дорого Фредди, легко и просто.
Фредди понимает, что больше не может тут находиться, что сойдет с ума, измываясь над собой и вспоминая то, что не надо вспоминать. Он засовывает пачку сигарет в карман, встает и выходит из квартиры, ведь сейчас с такой любовью созданная им уютная берлога вызывает у него одно желание — бежать и не возвращаться.
1991
— Ну, куда ты собрался, Фредди? Прошу тебя, будь разумным человеком и вернись в постель, — просит Джим, следуя за Фредди по пятам.
Обычно Джим мягкий и покладистый, но сегодня он категорически отказался помочь Фредди даже спуститься вниз. Но Фредди, конечно же, упёртый, ему наплевать, если нужно, он поползёт на съёмки, но от своего не отступит, поэтому ступенька за ступенькой он, превозмогая слабость и боль во всём теле, спускается вниз.
— Не сотрясай понапрасну воздух, лучше покорми котов, пока меня не будет, — просит Фредди и с облегчением вздыхает, когда препятствие в виде лестницы остаётся позади.
— Он что, не понимает, в каком ты состоянии? Эта песня не стоит того, — говорит Джим, и в голосе его проскальзывает раздражение, когда он говорит о Роджере.
— Не стоит чего, Джим? — язвительно бросает Фредди.
Тот на минуту замолкает, видимо, обдумывает мысль, а после отвечает:
— Твоего здоровья.
Лучше бы молчал.
Фредди и смешно и больно, посмотри на него сейчас — и сразу станет ясно: он и здоровье теперь антонимы, ему нечего терять.
— Я умираю, Джим, думаешь, если я буду лежать в постели, это пройдёт? — усмехается Фредди.