Фредди не отрываясь смотрит на Роджера, на боль, что снова застывает на прекрасном лице, и почти ненавидит себя. Он вдруг чётко видит перед собой абсолютно разбитого человека, человека, который потерял веру во всё. Фредди так хотел уберечь Роджера от любой боли, а в итоге стал тем, кто заставил его страдать. Ему едва удаётся держать руки при себе: так хочется прижать Роджера ближе, целовать тонкие губы и просить прощение за всё, что он сделал или не сделал. Но Роджер всё ещё ему не принадлежит, это единственная константа, не меняющаяся ни в каком времени.
— Я так виноват перед вами, мне чертовски жаль, — искренне шепчет Фред.
— Тебе не за что просить прощения, — отвечает Джон.
— Не важно, что было, мы все допустили много ошибок. Главное, мы снова вместе, и мы дорожим друг другом, и ничто не может это изменить, — поддерживает Дикона Брайан, и у Фредди от этих слов слезятся глаза. Брайан прав, они всё ещё семья, и никакая сила не властна над этим.
Они могли бы проговорить ещё вечность, если бы не голос Вайноны, перепугавший всех не на шутку. Они вчетвером буквально подпрыгивают со своих мест, ведь голос появляется из ниоткуда.
— Извините, что прерываю твою встречу с друзьями, Фредди, но прибыл ваш спонсор, он желает познакомиться.
— Ты чертовски нас напугала, дорогуша. Больше не делай так! — грозно бросает Фред, поправляя свои волосы.
— Простите, это не входило в мои намерения. Тем не менее, вы должны встретиться с вашим спонсором немедленно.
— Что за спонсор? И почему он не может подождать? — с подозрением спрашивает Брайан.
Фредди тоже всё это настораживает, он хочет сказать искусственной девице, что никому и ничего не должен, когда дверь открывается и в гостиную бесцеремонно входит мужчина.
— Спасибо за помощь, Вайнона, но, думаю, дальше мы справимся сами, — говорит незнакомец, а интуиция Фредди внезапно решает, что ей не нравится этот мужик.
Единственное, что нравится Фредди в этом мужчине, так это его костюм, так как одеяние чем-то неуловимо напоминает ему родные восьмидесятые. Фредди тут же хочет себе такой же.
— Всем привет, я Доминик Теккер, — говорит мужчина и подходит к каждому, протягивая руку. У него белозубая улыбка и молодое лицо. В нем нет ничего отталкивающего, тем не менее, когда Фредди с сомнением жмет его руку, ему становится не по себе, потому что Теккер смотрит на него слишком пристально, словно выделяет из всех остальных, а его рукопожатие кажется чересчур длительным.
Обойдя всех, их спонсор садится на диван, плюхаясь прямиком между Джоном и Брайаном, и внаглую запускает руку в тарелку с бутербродами на столе. Он жует небрежно, полностью забив рот, и мычит, видимо, от блаженства, почти закатывая глаза.
— Как это вообще можно есть? — спрашивает Брайан, не притронувшийся к еде за все время. — Это же безвкусная кроличья пища.
Теккер ничего на это не отвечает, вместо этого, проглотив что прожевал, он говорит:
— Я рад, что мы теперь все вместе. Нашему миру не хватало именно вас, — на этих словах он снова слишком пристально смотрит на Фредди, потом на его руку, в которой покоится рука Роджера.
Роджер нервно дергается и убирает руку быстрее, чем Фред успевает сообразить, теперь ему чертовски хочется прибить Теккера. Он чувствует, что Роджер напряжён и явно симпатизирует их новому знакомому.
— Вы — наше культурное наследие, достояние нашего будущего, — продолжает заливать спонсор. — Я с детства мечтал увидеть вас вживую, и вот, благодаря технологиям корпорации РАЙ, это стало возможным. У меня дрожат руки! — восклицает он и показывает свои пальцы, которые, кстати, нисколечко не дрожат. Фредди мысленно записывает его во вруны.
— Значит, вы притащили нас из прошлого ради культурного достояния? — спрашивает Джон. — И что конкретно вы спонсируете?
— Проще говоря, я оплатил вам билет в будущее, — отвечает Теккер. — Корпорация РАЙ занимается именно этим — путешествиями во времени. Если у тебя есть деньги, ты можешь заказать себе кого угодно, даже египетскую царицу. Если, конечно, эта царица представляет из себя хоть какую-то культурную ценность. Я лично знаком с человеком, который вернул нашему миру Майкла Джексона.
— Майкл Джексон мертв? — вырывается у Фредди.
— В прошлом все думают, что да, — Теккер чему-то радуется и трет ладони друг о друга в непонятном возбуждении.
— Парень намучился под конец, его смешали с грязью, — вставляет Брайан. — Я не удивляюсь, что он согласился.
— Как и все вы! — вставляет Доминик и снова кидает быстрый колючий взгляд на Фредди.
Это уже начинает раздражать, и Фред чувствует, как закипает внутри. Теккер не первый, кто заглядывается на него, в его жизни было много мужчин, которые хотели его, но никто из них не бесил так, как Теккер сейчас. Может быть, потому что Роджер, сидящий рядом, отстраняется от его плеча и Фредди больше не чувствует тепла его тела, или потому, что он сейчас совершенно не в настроении для интрижек, ведь у него появился второй шанс с Роджером. Конечно, Фредди не строит глупых иллюзий и не надеется на то, что Роджер вдруг кинется ему на шею с признаниями. Просто с высоты прожитых лет, а Фредди помнит, что, несмотря на помолодевшее лицо, ему сорок пять, он вдруг понимает, что никакие интрижки, долговременные или же встречи на одну ночь, так и не помогли ему справиться со своей безнадёжной любовью, а только привели к трагедии, которая заставила его любимых людей страдать.
— Разве это не здорово? — продолжает восхищаться Доминик. — Теперь вы снова молоды, теперь уже навеки, и снова на коне! Концерты, музыка, полные залы зрителей! В нашем будущем появятся песни Queen, о которых раньше могли только мечтать!
Ребята молча переглядываются. Теккер конечно в чем-то прав, но они все еще не уверены в себе настолько, чтобы радоваться будущим успехам. В конце концов они жили и творили в далёком прошлом, никто из них не имеет представления о том, как поменялись люди за несколько веков.
— А у нас уже есть фанаты тут? — спрашивает Брайан осторожно.
— Что значит «навеки молоды»? — одновременно с ним спрашивает Роджер.
Теккер опять смеется, и его смех раздражает Фредди. Фред хорошо разбирается в людях и отчего-то с первого взгляда понимает, что этот человек ещё принесёт им немало проблем.
— Ваш генетический код изменен, вы теперь, впрочем, как и я, не постареете, — сообщает Доминик. — Что насчет фанатов, то они и не исчезали! Их миллионы, и все с нетерпением ждут вашего первого выхода на сцену. Я конечно вас не тороплю, я понимаю, что вам надо освоиться, просто помните о том, что вы тут не менее любимы, чем там! — и снова этот взгляд на Фредди.
У Фредди, да и у остальных, двоякие ощущения от услышанного. С одной стороны все звучит довольно оптимистично, с другой создается впечатление, что их просто купили как экспонат, как вещь, и теперь они находятся в некотором долгу у человека, который заплатил бешеные деньги за то, чтобы они прожили вторую жизнь.
— Вечная молодость? — спрашивает Фредди. — В чем тут подвох? И много у вас таких… вечно молодых?
Теккер, кажется, безумно рад, что Фредди наконец говорит и обращается прямо к нему, его глаза лихорадочно блестят, когда он подскакивает с дивана. Фредди кожей ощущает его нездоровый интерес к собственной персоне.
— У нас есть пять объединенных федерацией планет, где такое практикуют. Технология засекречена, поэтому другие незваные гости могут получить бессмертие только по особому разрешению. К тому же мы все равно практикуем подобное только на людях, без всяких примесей, так что инопланетяшкам ничего не светит.
Слово «инопланетяшки» звучит из уст Теккера довольно презрительно, что заставляет Фредди еще больше его невзлюбить. Он вспоминает, как коренные жители Англии бросали высокомерные взгляды в его сторону, а некоторые особенно несдержанные в своих позывах бросали вслед что-то похожее на «чёртов пакистанец». Со временем Фредди даже не считал нужным объяснять недалёким прохожим, что к Пакистану он не имеет никакого отношения.
— Вы что-то имеете против инопланетян? — спрашивает он, хотя сам факт, что тут в будущем они есть, едва укладывается у него в голове.