Его светлые брови опустились.
— Нашел тебя, красивая?
— По имени, — объяснила я. — Ты позвал меня по имени и нашел меня.
Илье потребовалось мгновение, чтобы понять мои слова. Затем его лицо побледнело, а глаза расширились. Он покачал головой.
— Нет, моя прекрасная, — пробормотал он. — Мы живы. Мы сделали это.
Я изучала глаза Ильи на предмет лжи. И не смогла ее распознать. Затем открыла рот, чтобы спросить: как, когда и почему, когда в моей голове разыгралась далекая сцена.
Валентин… 194… он сдержал свое обещание.
— Валентин, — прошептала я вслух.
Илья улыбнулся такой красивой улыбкой, и кивнул.
— 194-ый? — уточнила я.
Илья снова кивнул.
— 194-ый — Валентин, — объяснил Илья, и беззвучный всхлип сорвался с моих губ.
Я заплакала. Я плакала, пока новые образы из моей жизни проносились в моем сознании. Они появлялись так быстро, что я едва могла сосредоточиться.
Илья наклонился и провел рукой по моему лицу.
— Что случилось, Инесса?
— Моя голова, — объяснила я. — Мои воспоминания возвращаются. Как я могу помнить?
— Ты проспала четыре дня.
Я вздрогнула от этой информации. Илья взял мою руку в свою, мгновенно успокаивая меня.
— Твои вены чисты от наркотика.
Илья поднял мое запястье. На нем не было браслета. Там был лишь красный зловещий шрам, свидетельство того, что наркотики были изъяты.
Мои глаза сканировали комнату.
— Где мы?
Илья сел на край кровати, повернувшись ко мне лицом. Я заметила, что у него повсюду были синяки и порезы.
— Инесса, мы в доме Валентина в Бруклине, Нью-Йорк. Он привез нас сюда. Он и его новая семья помогли нам освободиться из Кровавой Ямы.
Я замерла.
— Господин?
— Мертв, — сказал он категорично, но его тон был ледяным.
— Ты?
Илья помолчал, потом кивнул. Наклонившись вперед, я прислонила лоб к его плечу. Рука Ильи скользнула по моим волосам. Он пах сладко и чисто.
При этой мысли я быстро села, поморщившись, когда боль пронзила мою спину.
— Майя? — в панике спросила я.
Взгляд Ильи смягчился.
— Она здесь. В безопасности.
Облегчение унесло мой страх прочь. Я уставилась на Илью. Он как-то странно наблюдал за мной. Его грудь была обнажена, но на нем были брюки. Мое сердце бешено колотилось, когда я смотрела на его красивое лицо. Я была так настроена на него, что сердце учащенно билось всякий раз, когда он был рядом. Он заставил меня чувствовать себя живой.
Но прямо сейчас я не могла прочитать выражение его лица. Протянув руку, чтобы провести по его чистым светлым волосам, я спросила:
— Мой воин, что такое?
Глаза Ильи на мгновение закрылись от этой нежности. Он не отвечал, поэтому я надавила:
— Что?
Когда его голубые глаза остановились на мне, он вдохнул и осторожно спросил:
— Ты все еще хочешь меня?
Я была так ошеломлена его вопросом, что покачала головой.
— Я не понимаю.
Илья сглотнул и передвинулся, пока полностью не повернулся ко мне лицом. Я посмотрела вниз, на мне была черная ночная рубашка. Когда я подняла глаза, Илья в отчаянии смотрел на меня. Это заставило мое сердце болеть.
— Наркотики, — наконец произнес он. — Теперь, когда ты полностью избавилась от наркотиков, я не знал, захочешь ли ты меня.
Печаль охватила меня, и я ответила:
— Ты думал, я хотела тебя там, в яме, из-за наркотиков?
Илья опустил голову.
— Я не знал. В течение четырех дней я не отходил от тебя ни на шаг. Почти не спал, боясь, что ты проснешься и не захочешь меня. Что твое сердце больше не будет биться для меня.
Было поразительно видеть, как такой сильный и жестокий мужчина был так раздавлен страхом при мысли о том, что я потеряю свое сердце. Стиснув зубы от боли, я двинулась вперед, пока не смогла сесть к нему на колени и обвить руками его шею. Илья начал протестовать, но я заставила его замолчать, прижавшись своими губами к его. Он тихо застонал, когда я нежно поцеловала его, показывая ему скорее действиями, чем словами, как сильно я его хочу.
Он был частью того, кем я была.
Когда оторвалась от поцелуя, покраснев и с учащенным пульсом, я сказала:
— Ты в моем сердце. Ты в моей израненной душе. Ты мой мужчина. Мой Илья… Я не свободна, если у меня нет тебя.
Наклонив голову, я спросила:
— Ты все еще хочешь меня?
Илья вскинул голову, и на его потрясающем лице появилось яростное собственническое выражение. Он баюкал меня в своих сильных руках, заставляя чувствовать себя в безопасности.
— Инесса, — ответил он хриплым голосом, — без тебя здесь, со мной, я бы предпочел умереть. С тобой в моем сердце и со мной в твоем я жив.
Я улыбнулась. Улыбнулась так широко и искренне, что у меня заболели щеки. Илья повторил выражение моего лица, и я рассмеялась. Я смеялась, чувствуя истинное освобождение в своей душе. Илья зачарованно наблюдал за мной. Он прижался своими губами к моим, когда мой смех затих. Я застонала в его губы.