-Не хочешь её отпускать? – Чон на редкость проницателен.
Чонгуку идёт вновь натуральный цвет волос, не говоря уже о чёрной рубашке и понимающем взгляде карих глаз - контраст. Если он перестанет быть мудаком, Тэхён будет считать свой братский долг выполненным. Хотя и здесь Ким провалился. Это друзья-то всё делят пополам (баб в постели)? Ну да, конечно. Кто кого использовал спорный вопрос. Хуан не прыгала в объятия с разбега, это Тэхён помнит очень точно, потому что после Донбэка остались смешанные чувства, капелька извинений, так и не высказанных. Но было чрезвычайно захватывающе подбрасывать её на красном кабриолете до отеля (после того как она навалялась на траве около обрыва), в котором она была заселена! И целовать в баре, называя недотрогой. А уж что происходила за закрытыми дверями в номере…
Развела… Развела их, как детишек.
-Не знаю. – Бросает Тэхён, хмурит брови, потирает шею задумчиво. Мысли сбиваются, а на заднем фоне сидит его сестра, изредка оборачивающаяся в сторону двух мужчин. – Надо найти хорошую больницу. И так потеряли слишком много времени, нельзя тянут ещё дольше. – Тэхён смотрит трезво на состояние вещей, но от надежды не откажется. И кто б отказался? – Закрою её в нашей квартире, поуговариваю как-нибудь, там и найдём больницу. – Вздыхает устало. Тэхён вот просто уверен, что только он один так печётся за обустройство и качество лечения Хуан. Принцесса всё-таки взвалила все обязанности на своих подданных, как и предполагалось. Оставила себе только короткие волосы, чтобы окончательно довести брюнета.
«Давай начнём всё сначала» в стенах больницы. Только он будет подводить Хуан к этому медленно. Пусть побесится.
Чонгук отмолчался. Его сейчас всё держит в напряжение: обстановка, тэхёново откровение, бизнес, особенно сестра Тэ. Он не хотел с ней никаких близких отношений, не только из-за товарищеской солидарности к другу, но и, хотя бы потому, что знал девушку с детства. Взглянув за столик на отца, Гук перехватил короткий взгляд девичьих глаз, и мягко ей улыбнулся, так, по-дружески. У них всё сугубо партнёрски, он в этом практически убеждён. Но для заметки, она очень красивая. Он бы не хотел, чтобы она работала моделью, потому что это её испортит.
Ким заметил переглядки молодожёнов, повздыхал повторно и нащупал в кармане брюк сигареты - нервничал. Ещё раз напомнил себе, что пора бы купить уже сигареты покрепче и вообще мужские, вишня откровенно жгла нервы. И вообще, пора что-нибудь придумать.
Они все остаются в дураках. А ещё вишня пахнет обречённостью, Тэхён её ненавидит. В смысле обречённость конечно, и Ан Хуан в том числе.
Конец Flashback
С улицы дует летним теплом, а небо утрене-голубое, нежное. Ещё не полуденная жара, но уже прижигает. Кондиционера нет и не было в помине. В холодильнике повесилась мышь от просроченной колбасы и тухлых яиц, датируемые годами прошлыми. Тэ не спит до утра, и постоянно открывает глаза, рассматривая потолок. Нервничает от чего-то. Я тоже бодрствую: то жарко, то холодно, то хочется сладенького. Молчание у нас неустойчивое, но терпимое, чтобы отлежать бока до шести утра.
Тэхён предлагает сходит в магазин за углом, потому что умереть от голода ему сегодня не хочется – до утра дожили, а в обед скончались скоропостижно. Я помогаю пригладить его волосы, вставшие торчком. Они уже не имеют ничего общего с прошлой укладкой, зато такие же гладкие. Завидно.
Долго раскачиваясь, наконец покидаем временную жилплощадь, под ручку семеним по узкой улочке. В волосах моих и брюнета ветер застревает подольше. Иногда я забываю, что чёлка безбожно лезет в глаза и в принципе такую стрижку нужно укладывать. Поэтому Тэхён приглаживает и мою макушку, щемит в груди. Мы похожи на семейную пару, и как это необычайно?
По пути забираем из багажника автомобиля клетчатый плед, тем временем я тащу из пакета банан. Ким не возражает. Как истинный джентльмен на предлог укусить, в руках исчезает больший кусок. Около прилавка мы спорили ожесточённо. Тэхён боролся за мясо, а я ему говорила, чтоб не лебезил. В итоге берём яйца, идем оживлять мышь.
Сеул светлый до неприличия и игривый с приезжими путниками. Кокосовое молоко на улице чувствуется иначе. Пальцы мёрзнут.
Поругавшись по возвращению, я запрягла брюнета за плиту. Ну тут всё просто: могла себе позволить ещё капельку поваляться, да и лишний раз грех не оценить задний вид брюнета. Он не бурчит на меня, но как истинный джентльмен предупреждает, что мне ничего не достанется. А запах расходится живительный для оголодавших.
-Тебе повезло, что я повар. – Я не сомневаюсь.
Скорлупа неаккуратно летит в раковину, а не в урну, как должно бы. Повадки отвратительные, но шум скворчащего масла на сковородке излишки характера прикрывает. Я кутаюсь под плед, улыбаясь, согреваясь. Мне готовит не Джина, не Намджун и это удивительно приятно воспринимать.
Тэхён периодически мычит себе под нос, а меня немыслимо клонит в сон, то ли о песни, то ли по привычке. Я веду носом в такт, а в голове происходит аттракцион: взрываются мелкие шарики, и будто жидкая ртуть расплывается, обволакивает сознание, расплывается и всё вокруг.
Тэхён оборачивается снова и оборачивает слова.
-Спишь?
Вязко отвечать, вязкие словосочетания, и я с полуприкрытыми глазами подавляю сухость во рту.
Сердечный ритм какой-то притупленный, дыхание раз через раз – колебания запредельные, как на американских горках, и я тоже держусь за поручни. В окно глядят огромные глаза апокалипсиса и мне до неприличия страшно, что пробивает пот. Рассказать не имею право.
-Хуан? – реакция на оклик туманная. – Я кажется пересолил. – Пересолил? Не жалко. Ничего не жалко, «память куда важнее»…
Красивая лампа, голые стены, пустые полки – останавливают ход, у Тэхёна спина задерживается, руки на месте. Я хватаюсь за сердце и слегка кривлю губы, творится что-то запредельное. «Прощай дождь» звучит акапеллой. Из окна апокалипсис взмахивает ресницами и время прогладывает стрелки. Как это невоспитанно.
Ну а ты подержи меня ещё за ручку… приласкай немного… правда. Правда! Как уважение в мою честь, и больше не надо.
-Хуан?
-Так и будешь на меня смотреть? Ещё и улыбаешься!?
-М?.. Тебе есть что сказать?
-Ну кто так спит… с открытыми глазами?
Спасти человека
Влюбиться (зачёркнуто)
…молиться на плакаты или выслеживать конвоем? Может быть, я где-то ошибаюсь. Я точно не уверена, но уже полагаю, что данный пункт зачёркнут. Что ему, четвёртому нести такие муки…
«и даже если этот дождь не прекратится» … зачёркнуто. «Мы скажем ему радостно: прощай, прощай!..» (уже захлёбываюсь).
…
Что делают в раю, мы не знаем; зато мы точно знаем, чего там не делают: не курят табак и не пьют вино. А ещё там не идут дожди. Все дожди ушли. Прошли.
Попрощались.
Прощай, прощай, ну прощай же! Он здесь, чтобы спасти меня! Понимаешь?!
Это и есть правда!
Смотри на меня, как возлюбленный!
POV Тэхён
Белые тусклые стены слепят каждого из посетивших сегодня тебя. Каждого из нас. И каждый так сильно старался впечатлить твою улыбчивую фотографию, весь этот зрительный зал за витринами мрачен. Но вместо аплодисментов, люди опускают руки.
Я потерял ленту событий уже как неделю. Ты почему мне не ответила? Не отвечаешь? Преследуешь с фотографии?
Люди винят себя. Ожидают твоё появление. Ну что, раскроешь себя..? Кто из нас похож на тебя больше? Если тебя поймают, то ты обязательно себя покажешь.
«Давай начнём всё сначала». Это не так, как я планировал. Не похоже ни разу.
Рядом переступает семейная пара, державшись под руку, придерживаются скорби в чёрной одежде. Поодаль женщина, один в один с лицом Хуан, но повзрослевшая с годами – плачет, о чём-то думает, опустив голову, держит огромный букет красных, ярких, опоздавших... По правую руку Чонгук, тоже с букетом, в чёрной рубашке и брюках, обнимает меня за плечи. Я потерял дар речи... Мы не в том месте все собираемся.
Остаётся завидовать со стороны на стоящего совсем близко высокого молодого парня, у него руки татуированы в облаках, ставит под сомнение неординарностью личности. Держит за руку девочку, невысокую, волосы предельно короткие (?), и у меня уже новый приступ. Так не бывает. Точно не бывает со мной.