— Ты был всегда так нежен со мной! Если не считать отца, ты единственный, кто вообще меня заметил, — горько сообщила она. — Может, поэтому-то я тебя и полюбила… — И вдруг, почувствовав, как напряглось его тело, отшатнулась в сторону.
— Это слишком серьезно, чтобы бросаться такими словами! — тихо сказал Ланс.
Ева растерянно заморгала:
— Я не… Я хочу сказать… То есть… извини. — С несчастным видом она вздохнула и добавила: — Наверное, я просто сама не знаю, что говорю. — И вдруг быстро спросила: — Так зачем же ты все-таки позвонил? Для чего просил Ану передать, чтобы я шла домой? — Ее голос зазвенел с новой силой.
— Ш-ш-ш… загляни-ка в прачечную…
Пораженная его таинственным тоном, Ева на цыпочках направилась в прачечную и тихонько приоткрыла дверь. В углу, в большой коробке, застланной старым одеялом, лежал крохотный меховой комочек. Это был щенок спаниеля, весь в золотистых завитках, больше похожий на прелестную мягкую игрушку, чем на живое существо.
— Какое чудо! — благоговейно воскликнула Ева, протягивая руки к щенку.
— Не стоит, — остановил ее Ланс. — Малыш только-только устроился на новом месте. Честно говоря, я был уверен, что этот маленький негодник начнет хныкать и жаловаться, поэтому-то и позвонил тебе. В конце концов, ведь это ты его новая хозяйка! Вот и изволь о нем заботиться!
— Так он мой?!
— Конечно!
Ева онемела.
— Он тебе не нравится? — упавшим голосом спросил Ланс.
— Нет, не совсем так. Просто я подумала, что Непия и Майкл тоже мечтают о таком малыше. Они ведь до сих пор не могут оправиться после гибели Буяна. — Ева оглянулась на Ланса. — Я бы с радостью выпила чего-нибудь горячего. А ты? Не хочешь составить мне компанию?
Они прошли на кухню. Ланс молча следил, как она наполнила чайник водой и поставила его на плиту, потом расставила на столе чашки, насыпала сахар. Впервые он даже не сделал попытки предложить ей свою помощь. Ева почти физически чувствовала, что между ними появилось какое-то напряжение, словно перед грозой. Ее спина покрылась мурашками.
— Наверное, ты уезжаешь в воскресенье вместе с Лорел и остальной компанией? — как можно равнодушнее спросила она, передавая ему чашку.
Ланс кивнул:
— Да. Думаю, к этому времени с формальностями будет покончено. Я уже договорился с адвокатом твоего отца, чтобы он нанял в Каикохе несколько человек. Надо многое починить, построить новые стойла для коров… да и вообще лишние руки тут не помешают, верно? А чем раньше я вернусь в Штаты, тем быстрее смогу управиться с делами. Ты останешься… да, Ева?
— Если отец захочет… тогда конечно.
— А когда я вернусь, ты все еще будешь здесь?
— Через год?
— Да, примерно.
Ева пожала плечами:
— Не знаю… Как решит отец.
— Ты должна жить своей собственной жизнью, Ева! Нельзя же так! Ты не имеешь права беспечно расточать свою молодость!
— Но ведь я же уже говорила: мне не кажется, что я гублю мою жизнь в Мангунгу! — запротестовала она.
Ланс промолчал. Ева лихорадочно думала, что еще ей сказать, чтобы хоть как-то разрядить атмосферу, и вдруг вспомнила, как глупо она проговорилась о своей любви. Вот неловкая гусыня! Ее щеки заливались краской. Быстро допив чай, девушка выскочила из-за стола, поспешно пожелала Лансу доброй ночи и, как ошпаренная, кинулась к себе.
Самое лучшее, решила она, держаться от Ланса подальше. Может, так удастся избегать возникшей между ними неловкости. В конце концов, это ненадолго. Через день он уедет. И тут вдруг поняла, что и в самом деле остался всего лишь один день, а потом он исчезнет из ее жизни на целый год, а может, и навсегда… От этой мысли в который раз за последние дни у нее болезненно сжалось сердце. Но что тут поделаешь? Теперь все кончено. Она не в силах что-либо изменить. Остается только терпеть и надеяться, что со временем эта боль утихнет.
Глава 10
В воскресенье Ева проснулась чуть свет, бесшумно оделась и, стараясь никого не разбудить, на цыпочках выскользнула из дома. Она знала, что Лорел и ее приятели тоже собирались встать пораньше, чтобы к полудню поспеть в Окленд, а потому втайне рассчитывала, что, вернувшись, уже никого не застанет. Конечно, это свинство с ее стороны — не попрощаться с ними, она это прекрасно понимала, но ничего не могла с собой поделать и успокаивала себя тем, что имеет право на одну-единственную маленькую поблажку. Никакая в мире сила не могла ее заставить остаться сейчас в доме, чтобы радушно помахать отъезжающим на прощание. Как решиться протянуть Лансу руку и посмотреть ему в глаза, если при этом знаешь, что пройдет Бог знает сколько времени прежде, чем они увидятся снова?! Да и увидятся ли? Пусть уж лучше отец сделает это за нее. Конечно, ему вряд ли понравится ее поведение, но шума поднимать он не станет. Вообще, скорее всего, отец уже давно обо всем догадался. Все понял. Ева грустно улыбнулась. Да, что ни говори, он всегда нюхом чует, откуда дует ветер!