Красивый, как античный бог, мужчина, сидит за столиком в середине ряда, напротив него - двое, они только что о чем-то возбужденно рассказывали, надеясь на одобрение красавчика; возле него, скучая, томится миловидная блондинка: она явно ждет, когда гости оставят их с богом наедине; еще кто-то, высокий и худощавый, протирает бокалы за стойкой.
Когда мы входим, все замолкают и замирают. Красивый мужчина, до этой секунды заторможенный и даже как будто злой, становится растерянным. Несколько мгновений он смотрит на меня так, словно видит нечто невозможное, но очень желанное, потом резко мрачнеет и обращается к Кастору:
- Ну, полюбовался ты моим лицом, что дальше?
Кастор улыбается краешком рта и представляет мне присутствующих:
- Это Микаэль, хозяин дома. За стойкой ты видишь его друга Анри. Только что мы слышали, как поет Чимола, вот он. Остальные: Руфь, Клод и Чака. Микаэль, это Глория.
Сидящие напротив хозяина молодые люди удивлены: они знают Кастора, но для них сюрприз, что и Кастор их знает.
Микаэль резко встает и очень пристально вглядывается в мои глаза. Руфь вздыхает и отворачивается. Я вежливо улыбаюсь, хотя поведение красавца кажется мне странным.
- Начёрта ты это сделал? - спрашивает Микаэль. Его голос мрачен, но в нем ясно слышится одобрение.
Кастор тоже его слышит и спокойно возражает:
- Я думаю, ты не захочешь жаловаться. У Глории нет Лориного опыта - вот тебе вторая попытка.
Микаэль прикрывает глаза, подходит, берет меня за локоть, отводит в сторону на несколько шагов и становится передо мной, частично заслоняя от Кастора. Возмущенная такой вольностью, я хочу вырваться, но меня вдруг охватывает странное и чрезвычайно сильное ощущение... покоя. За спиной Микаэля я чувствую себя абсолютно защищенной и потрясающе ясно осознаю, что этот мужчина - лучший из всех, кого может подарить мне судьба, что именно в нем заключен источник самого яркого и мощного, что мне суждено испытать.
Это ново. Это захватывает. Я остаюсь рядом с Микаэлем.
- Что тебе нужно? - деловым тоном спрашивает он.
- Силовая поддержка, - сразу отвечает Кастор, - в рамках компетенции твоего подразделения.
Больше они оба не произносят ни слова. Молча смотрят друг на друга так, словно взглядом можно передать все подробности и договориться, а потом Кастор кивает мне и уходит.
Микаэль оборачивается.
- Глория, - произносит он, приучая собственный язык к этому слову.
Зеленые глаза впиваются в мои, и я понимаю, что да - взгляд имеет почти физическую силу. Под его действием во мне происходит внутреннее движение, словно просыпается и расцветает и начинает испускать сияние что-то важное, до этого мига скрытое.
Микаэль ведет меня к едва заметной двери слева от входа, распахивает ее, и мы оказываемся в просторной комнате с огромной кроватью в центре. Больше я ничего не успеваю рассмотреть - Микаэль поворачивается, едва закрыв дверь, подступает ко мне вплотную (я автоматически делаю шаг назад и прижимаюсь спиной к стене), обеими ладонями обхватывает мое лицо, и теперь я вижу только его глаза, немного безумные, и нервно вздрагивающие ноздри.
Его горячее дыхание действует одурманивающе: ноги слабеют, я судорожно вцепляюсь в гладкую поверхность стены, а внутри меня медленно разливается мягкое, ласкающее тепло.
Микаэль порывисто наклоняется и целует меня в висок, шумно вдыхая воздух сквозь мои волосы. Звук его дыхания и упругие, сильные толчки сердца заводят еще сильнее: я перестаю соображать. Руки Микаэля нерешительно двигаются вниз, к груди, его взгляд на пару секунд становится ожидающим, а потом нерешительность исчезает, он вдруг улыбается и с удовольствием, медленно, обдавая вибрирующим жаром, целует шею, не отрывая своих губ от моей кожи, расстегивает пуговицы легкой рубашки, опускается ниже, стягивает вниз юбку (она падает, окутывая мне ноги), быстро выныривает из футболки, наше белье тонет в складках юбки, и мы уже лежим на шелковистом пледе, а он играет с моим телом, излишне чутко отвечающим на его ласки.
"Это всего лишь сон", - говорю я себе и прекращаю контролировать происходящее. Я хочу только испытывать эти новые, острые, приятно расслабляющие ощущения и позволяю Микаэлю целовать меня и двигаться во мне так, как ему угодно. Ему угодно по-разному. Он меняет ритм, положение наших тел и глубину - мне нравится всё, что он со мной делает, всё доставляет удовольствие, которое постепенно усиливается и, наконец, становится невыносимым, оглушающим.