– Я и не знала, что он был женат.
– Он об этом не говорит, и не без причины. Когда они плыли на пароходе в Лондон, чтобы заключить какой-то контракт, начался шторм, его жена поскользнулась на палубе, упала в море и исчезла. Вуд оказался единственным свидетелем, хотя позже кто-то из стюардов утверждал, что в утро происшествия у Хелен Вуд были синяки на щеке и руке, которые она пыталась скрыть с помощью пудры. Другими словами, он ее избил.
– А умеет быть таким обаятельным… – огорченно вздохнула Уилла. – Какой же я была глупой, что попалась!
– Не вини себя. Его обаяние одурачило многих. – Бут похлопал ее по плечу и встал. Он был в черных брюках и крошечных домашних туфлях; ноги у него были меньше, чем у Уиллы. – Да ты совсем продрогла. Давай-ка я налью тебе немного коньяка. Всегда держу в доме, хотя сам не притрагиваюсь.
Как и вообще к спиртному – она знала об этом. Когда в 1863 году его жена Мэри умирала, Бут был слишком пьян, чтобы откликнуться на просьбы друзей поспешить к ней. Эта страница прошлого тяготила его почти так же сильно, как фатальная ночь в театре Форда.
Уилла смотрела на дождь за окном, пока Бут наливал коньяк в бокал и согревал в ладонях.
– Завтра же утром попытаюсь узнать, что Вуд намерен предпринять теперь, когда ты сбежала от полиции, – сказал он, протягивая девушке бокал; уже вскоре приятное тепло разлилось по ее телу, и страх начал постепенно отступать. – Кстати, я бы не рассчитывал, что он так просто сдастся. Среди прочих его прекрасных качеств мстительность не на последнем месте. У него много друзей среди местных импресарио. Так что работы в Нью-Йорке ты точно не найдешь, и это в лучшем случае.
Уилла пошевелила пальцами босых ног. Лодыжка болела уже меньше. В камине потрескивали яблоневые поленья, наполняя гостиную сладким ароматом. Пока Уилла допивала коньяк, Бут грустно смотрел на большую обрамленную фотографию на столике с мраморной столешницей, изображающую троих мужчин в римских тогах. Она была сделана в ноябре 1864 года на известном спектакле, где он играл Брута вместе со своими братьями Джонни и Джуном, которые исполняли роли Кассия и Антония.
Уилла отставила в сторону бокал.
– Я не могу вернуться на Арч-стрит, Эдди. У миссис Дрю уже полная труппа. Она нашла мне замену, когда я решила перейти к Вуду.
– Луизе следовало предупредить тебя насчет него.
– Она пыталась, намеками. Но я ничего не поняла. У меня куча недостатков, но хуже всего то, что я обо всех думаю хорошо. Наверное, я, как тот рыцарь Джона Ивлина, не рождена для романов. Опасный изъян.
– Нет-нет, это не изъян, а добродетель. Оставайся такой же. – Бут погладил девушку по руке. – А если предположить, что Нью-Йорк для тебя закрыт, ты сможешь найти место где-нибудь еще?
– То есть смогу ли я куда-нибудь сбежать? Бегство всегда казалось мне самым легким выходом. Правда, после я всегда жалела. Ненавижу трусость.
– Осторожность – это не трусость. Напоминаю еще раз: это не просто какая-то ссора в школьном дворе. Подумай немножко. Куда ты можешь поехать?
Уилла с несчастным видом покачала головой:
– Нет такого места… Ой, кажется, есть. Сент-Луис. Меня звал к себе один из старых папиных коллег. Ты его знаешь. Вы с папой играли с ним вместе в Калифорнии.
– Сэм Трамп? – Бут наконец улыбнулся. – «Лучшие актеры Америки»? Я и не знал, что Сэм в Сент-Луисе.
– Да, у него свой театр, конкурирует с Даном Дебаром. Он писал мне об этом на прошлое Рождество. Не думаю, что дела у него идут хорошо.
Бут подошел к окну:
– Наверное, из-за пьянства. Похоже, это проклятие нашей профессии. – Он обернулся. – Хотя Сент-Луис может стать идеальным убежищем. Город достаточно далеко, к тому же там прекрасные театральные традиции, еще с тех времен, как в двадцатые годы там начали играть Ладлоу и Дрейк. Замечательное место – вся долина Миссисипи в твоем распоряжении для гастролей, и никаких конкурентов до самого Солт-Лейк-Сити. Мне нравилось там выступать. И твоему отцу тоже. – Он посмотрел в темное окно и снова улыбнулся. – Приезжая туда, он всегда мог сэкономить несколько пенни, наняв парочку актеров у «Трагиков», прекрасной труппы актеров-любителей. К сожалению, эти пенни он тут же тратил на очередную бутылку… – Бут тряхнул головой, словно прогоняя воспоминания. – Ладно, самое главное, что Сэм Трамп – порядочный человек. И был бы успешным актером, если бы не слишком подражал Форресту с его выразительными жестами и красивыми позами. Сэм возвел героический стиль игры в некий культ. Он не просто рвет страсти в клочья, а делает это как в последний раз в жизни… – Бут снова умолк, задумавшись о чем-то, потом кивнул в ответ на собственные мысли. – Да, театр Сэма вполне может подойти. Да и кто знает, не исключено, что с тобой дела у него даже в гору пойдут.