Китти, отставив чашку, взяла Сару за руку.
— Я тебя понимаю, Сара, но… Роман — самый сильный мужчина из всех, кого я знаю, кроме разве что папы. — Она помолчала с минуту. — Поэтому ты не должна ему препятствовать ни в чем, — добавила она.
Сара вздохнула.
— Наверное, ты права…
— Кроме того, — глаза Китти ярко вспыхнули, — там, где они, все не так, как ты себе представляешь! Там такое великолепие… такая воля! Если бы я была мужчиной, то поступила бы как Роман с Калленом. Как прекрасно скакать верхом куда глаза глядят!
Сара с трудом улыбнулась.
— К устью ручья?
Китти кивнула.
— Как-нибудь мы с тобой и с моим отцом побываем там.
— А почему Каллен не отвезет тебя туда?
У Китти от удивления расширились глаза, а щеки покрылись густым румянцем.
— Ты что! Я никогда не посмею. Ему не скажешь «нет» даже в пределах видимости нашей хижины!
И они захихикали как две девчонки, которыми, в сущности, еще и были. Сара поинтересовалась, заводил ли Каллен разговор о браке, но получила отрицательный ответ.
Май незаметно перешел в июнь, и под горячим солнцем потянулись вверх густые зеленые побеги будущего урожая. Романа с Калленом не бывало в форте по нескольку дней, иногда они пропадали на целую неделю в поисках признаков растущей активности индейцев, но вокруг по-прежнему царило затишье. Тревожное ожидание, однако, лишь усугубляло страхи, и несколько семей даже вернулись обратно на восток.
В Хэрродтауне был созван конвент для улаживания претензий со стороны поселенцев, и несколько депутатов от Бунсборо приняли в нем участие. В это время Роман находился в дозоре, а вернувшись, встретился с Дэниэлом. Оба отошли подальше, за родники.
— Никаких признаков войны? — спросил Дэниэл.
— По-моему, да.
Дэниэл довольно кивнул:
— Пока нам везет.
— Пока да. Но нужно поставить ворота понадежнее — тем более, что частокол уже сделан.
Дэниэл улыбнулся: уже не в первый раз Роман обращал его внимание на безопасность форта.
С реки задувал теплый бриз, пошевеливая ярко-зеленые всходы маиса, которые уже доходили до пояса. А дальше росли капуста и турнепс, батат и прочие овощи… радость и гордость поселенцев. Вокруг участка вились ползучие побеги лозы тыквы и арбуза, а в тени ростков маиса притаились припавшие к земле всходы тыквы-горлянки.
Дэниэл остановился, чтобы завязать шнурок на ботинке. Выпрямившись, он бросил косой взгляд на Романа. Неожиданный порыв ветра разметал его золотистые, песочного цвета волосы, которые он собирал в аккуратную косичку.
— О чем ты думаешь, Дэниэл? — спросил Роман, опережая его вопрос.
— Приехал Джим Хэррод, — ответил тот. — Привез сообщение о результатах созыва конвента. Судя по всему, большинство проголосовало за то, чтобы направить двух-трех делегатов на законодательную Ассамблею с петицией, требующей отклонить все претензии Трансильванской компании и заявляющей об их собственных правах на Кентукки.
Роман размышлял над его словами.
Вот перед ним человек, который оказал такое влияние на его жизнь, которого он всегда считал родным братом… И этот человек работает на компанию. Роман решил высказать ему все, что чувствовал.
— Извини, Дэниэл… но мне кажется, они правы.
К его удивлению Дэниэл только усмехнулся.
— Не вижу тут никакой проблемы, Роман. И не обижаюсь. То, что там должно произойти, непременно произойдет.
Роман с облегчением кивнул.
— Они избрали капитана Кларка и поручили ему отстаивать свое дело, — сказал Дэниэл.
— Джордж-Роджерс Кларк? Хороший выбор. Я с ним встречался, и мне понравилось все, что он говорил. Например, насчет того, что нам здесь необходима честная и хорошо организованная колониальная полиция. А Трансильванская компания, он уверен, ее не создаст.
— Насколько мне известно, не только Кларк завоевал их симпатии. Джим Хэррод сообщил, что они выбрали еще одного человека, которому поручают отстаивать свои права, — тебя.
Роман, вздрогнув, недоуменно уставился на него.
— Меня? — выдавил он через минуту. — Ну да… Они знают, что хоть я и считаю судью Гендерсона честным человеком, мне никогда не нравилась идея особого налога на фригольдеров и собственников в этих краях. А ты уверен, что конвент выбрал меня в делегаты?
— Да… если нет другого человека по имени Роман Джентри, — широко улыбнулся Дэниэл, явно одобряющий такой выбор.
— Но… я не могу поехать. По крайней мере, сейчас.