— Он самый! — подтвердил из черноты голос Романа. — А там, за холмиком, Саймон Батлер. Открывайте ворота! Мы едем.
— Почему же ты не крикнул? — возмущенно спросил Фландерс.
— А зачем шуметь? — резонно ответил Роман.
Из темноты тенью выступил юный великан Батлер. Надвинув поглубже шляпу, чтобы выделить свой длинный нос с горбинкой, он кивнул в знак согласия с Романом.
— Они везде вокруг… как блохи на собачьем хвосте в язвах, — ухмыльнулся скаут из Хэрродтауна. В голосе его прозвучало радостное возбуждение, глаза сияли.
Дэниэл неодобрительно покачал головой, услышав такую новость.
— Джон, — приказал он, — отправляйся на свой пост на стене, а ты, Фландерс, пойди разбуди полковника Кэллоувэя: нам с ним нужно послушать, что расскажут Роман с Саймоном. Потом вернешься на свой пост.
Оба часовых отправились выполнять распоряжения Дэниэла, а он проводил до ближайшего блокгауза Романа и Саймона.
— Саймон, старая кляча, каким ветром? — спросил Дэниэл, подбрасывая полено в камин и разгребая в нем угли.
— Да вот решил проведать, — ухмыльнулся Батлер. — Но понятия не имел, что и Черной Акуле придет в голову такая же идея.
— Значит, их ведет Черная Акула? — Дэниэл провел рукой по своему большому рту, глаза его сразу сузились.
— Я видел его своими глазами, — сказал Роман.
— Сколько, говоришь, их всего?
— Пятьдесят. Может, больше.
— Скорее всего эта цифра верна, — подтвердил Батлер. — Я спрятался в дупле и видел, как передо мной проехало человек тридцать пять — сорок. Когда потом я встретил Романа, мы дождались наступления темноты и рискнули приехать сюда.
Открылась дверь, и в комнату широким шагом вошел Ричард Кэллоувэй — с прямой, словно шомпол, спиной, серебристыми локонами по плечам.
— Я уже встал и одевался, — сказал он, — когда услышал собачий брех.
Он тепло поздоровался с Романом и Батлером, но когда Дэниэл обрисовал ему ситуацию, лишь печально покачал головой.
— Судя по всему, к утру нужно ждать беды.
Дэниэл, опершись спиной о бревно, которое служило каминной полкой, долго смотрел на пылающий огонь.
— Может быть… — наконец вздохнул он. — Но все-таки, — он с широкой улыбкой повернулся к собеседникам, — иногда индеец легко поддается панике. Думаю, сейчас нам всем нужно поспать, сколько удастся, а на рассвете, еще до восхода солнца, — он лихо подмигнул друзьям, — посмотрим, что можно будет сделать, чтобы вызвать среди них растерянность.
Сара решила провести эту ночь вместе с Китти, и сейчас обе, проснувшись от лая собак, лежали рядом, тихо разговаривали и прислушивались к тому, что происходит снаружи. Услышав мягкие шаги по мерзлой дорожке к дому, они сели в кровати. Через минуту раздался стук в дверь.
— Кто там? — крикнула Китти.
— Это я… Роман.
Обе женщины вскочили. Китти, сорвав с колышка шаль, завернулась в нее поверх длинной ночной рубашки, а Сара опрометью бросилась к двери и распахнула ее, задыхаясь от волнения.
— Роман! — она кинулась ему на шею. В голосе ее звучало огромное облегчение.
Он, улыбаясь, изучал ее, стараясь успокоить. Свободной рукой Роман закрыл дверь, пресекая порывы морозного ветра.
— Я сразу понял, что ты здесь. Извини, Китти, что разбудил тебя.
— Не беспокойся, мы и так не спали.
Сара крепко прижалась к нему, словно боясь, что муж снова исчезнет.
— Ах, Роман, — вырвалось у нее. — Как хорошо, что ты вернулся! Один индеец убил вчера служанку Мэгги, прямо возле родника. Несчастная!
— Я знаю, — серьезно ответил Роман. — Дэниэл уже сообщил мне.
— Сколько же их там? И что будет с нами? — В ее дрожащем голосе звенел страх. Роман, увлекая за собой Сару, подошел поближе к огню.
— Может, ничего и не случится, — спокойно сказал он.
— Но ведь они же там? — настаивала Сара.
— Может быть, их там совсем мало… Но здесь, в форте, вам все равно ничто не угрожает! Не надо зря беспокоиться.
Сара поверила его словам, но Китти, заглянув в его глаза, сразу поняла, что все это — неправда…
— Может, приготовить чего-нибудь поесть? — как ни в чем не бывало спросила она, стараясь голосом не выдать тревоги.
Он отрицательно покачал головой: — Спасибо, Китти, — и обратился к жене:
— Пойдем домой. Несколько часов сна мне сейчас гораздо важнее еды.
Попрощавшись с ними, Китти закрыла на задвижку дверь и подошла к камину. Стоя перед пылающим огнем, она думала о Каллене, о том, что произойдет с ними всеми, когда наступит утро. «Какая счастливая Сара! — думала она. — Она носит под сердцем ребенка, и ее муж вот вернулся… хотя бы на одну ночь».