Через несколько дней из Холстона прибыл отряд колониальной полиции и к своей великой радости увидел, что маленький бастион выдержал осаду. А вскоре после этого поступили сообщения об удивительных подвигах Джорджа Кларка на северо-западе.
Изекиэл взял в руки скрипку, и поселенцы, подкрепившись оленьим мясом и кусками медвежатины, пустились, топая башмаками, в пляс. Китти наблюдала за ними со стороны, а Майкл лежал у нее на руках, убаюканный звуками музыки.
В разгар праздника Мэгги Гамильтон обратилась к капитану отряда полиции с просьбой забрать ее с собой, когда они закончат свою миссию на западе: теперь, после смерти мужа, ей не хотелось оставаться здесь. Да и приезжать сюда в свое время ей тоже совсем не хотелось…
Китти сидела в хижине одна. Она пыталась думать о чем-нибудь другом, но в голову ничего не шло, кроме разлада Дэниэла со старым полковником, и это отзывалось в ней глухой болью.
Воспоминание о скорбном личике Джемины еще больше ее опечалило. Не в лучшем положении оказалась и Элизабет… Китти не знала, что сказать ей, лишь бормотала общие слова о том, что все образуется… Сегодня ей тем более нечего было сказать: на рассвете в сопровождении Романа и Кал-лена Дэниэл выехал из форта — разведчики должны были доставить его в факторию Логан для суда над ним за факт предательства.
Вслед им отправилась большая группа поселенцев — полковник Кэллоувэй с Биллом Хэнкоком, которым предстояло выступить на суде свидетелями, и те, кто просто выразил желание присутствовать на судебном разбирательстве, чтобы первым узнать о решении трибунала…
3
Прошло уже девять месяцев со времени окончания осады форта. Когда до востока дошли сообщения о поражении Черной Акулы и освобождении Винсена разношерстной командой Джорджа Кларка, которому удалось взять в плен самого Скупщика скальпов, начался приток поселенцев. Появились новые окруженные частоколом поселки, а в тех, что были брошены населением под угрозой нападения индейцев, вновь забурлила жизнь. Не проходило ни одной недели без того, чтобы в Бунсборо не появлялись группы новоселов.
Все быстро менялось, и это сильно беспокоило Китти. Оправданный судом Дэниэл вернулся к Ребекке на восток, а сюда с каждым днем прибывало все больше чужаков. Даже Сквайр уехал со своей семьей и несколькими другими поселенцами на северо-запад, где они застолбили участки неподалеку от Чистого ручья, всего в двадцати милях ниже водопадов на Огайо. И старый полковник сильно изменился со времени трибунала…
Вечером, когда наконец угомонился Майкл, была вымыта и убрана посуда после ужина, она попыталась рассказать о своих чувствах Каллену, но муж только пожал плечами:
— Неужели ты, девочка моя, думала, что все навечно останется неизменным?
Он сидел в сгущающихся сумерках на крыльце и покуривал трубку: теперь, когда табак снова стал доступным, он вернулся к старой привычке.
Китти уселась рядом с ним чуть сзади, чтобы удобнее было растирать мышцы его плеч: он, как и все остальные, работал теперь на общем маисовом поле. После того, как между Бунсборо и Огайо возникли новые фактории, ставшие буфером в случае немногочисленных набегов индейцев, отпала необходимость в частых и долгих вылазках разведчиков, и ни Каллена, ни Романа уже не освобождали от работы в поле. Роману, похоже, было все равно, но Каллен откровенно ненавидел сельский труд.
Она чувствовала под пальцами упругие узлы его мускулов, но через несколько минут массажа они начали расслабляться…
— О-о-о… чуть повыше… Как хорошо, Китти, любовь моя…
Издалека до них донеслось пение женщины — у нее был приятный мягкий голос. Возле реки неистовствовал хор лягушек.
— Ты прав, Каллен Клеборн: многое меняется. В последнее время я думала… — она осеклась, но потом, набравшись мужества, продолжила (будь что будет!): — Теперь, когда нет такой острой необходимости в разведке, может, подумаем о переезде в наш собственный дом? Там, на Выдряном ручье… Это будет так здорово для Майкла!.. Ну, и для нас тоже. Ты же знаешь, я никогда не теряла надежды, что мы…
Она почувствовала, как мышцы его снова напряглись под ее пальцами. Прекратив растирать ему шею, она наклонилась, чтобы заглянуть Кал-лену в лицо. Он отвел от нее свои серые глаза.
— Каллен, что с тобой?
Он глубоко вздохнул. Трубка его лежала в стороне, а от него резко пахло табаком. Он повернулся к ней и прикоснулся к ее щеке.
— Нужно было сказать тебе об этом раньше… Но я знал, что тебе будет больно. После осады… Ты ведь знаешь, что часть воинов Черной Акулы откололась — как можно больше напакостить поселенцам перед отходом на север?