Хелен, которая прежде была гувернанткой в Лондоне, использовала трехмесячное путешествие для того, чтобы позаниматься с подопечными, научив их правилам этикета и придав некоторый лоск манерам, чем до сих пор пользовалась Дафна. Впрочем, тогда ее карьера горничной провалилась, равно как и брак Хелен. Обе женщины встретились снова, изнывая от давящих обстоятельств, но извлекли из них максимально возможную пользу.
Теперь они обе насторожились, заслышав шаги Илейн на задней террасе дома. Хелен подняла свое узкое, изборожденное глубокими морщинами лицо, на котором выделялся острый нос, свидетельство о родстве с Илейн. Ее волосы, в молодости темно-русые, с каштановым отливом, уже пронизанные седыми прядями, по-прежнему были густыми. Чаще всего Хелен собирала их в тугой пучок на затылке. Ее серые глаза светились проницательностью и неослабевающей любознательностью — особенно сейчас, когда она увидела сияющее лицо Илейн.
— Ну-ну, дитя! Судя по твоему виду, ты только что получила рождественский подарок. Что новенького?
Дафна, кошачьи черты которой казались несколько резковатыми даже тогда, когда она улыбалась, оценила вид Илейн менее невинно. Она видела подобное выражение на лицах дюжин девушек, которым казалось, что они нашли среди своих клиентов принца. И каждый раз, когда сказочный принц на поверку оказывался лягушкой или даже жабой, Дафне приходилось проводить не один час, утешая их. Поэтому, когда Илейн приблизилась к ним, на лице Дафны появилась настороженность.
— У нас новый постоялец! — радостно возвестила девушка. — Старатель из Ирландии.
Хелен нахмурилась. Дафна рассмеялась, ее зеленые глаза насмешливо сверкнули.
— Он не заблудился, Лейни? Ирландские золотоискатели обычно устраиваются у моих девочек.
Илейн энергично покачала головой.
— Он не такой… Простите, мисс Дафна, я хотела сказать… — она откашлялась, — он джентльмен… как мне кажется.
Морщины на лице Хелен стали еще глубже. У нее был свой опыт общения с джентльменами.
— Сокровище мое, — смеясь, ответила Дафна, — ирландских джентльменов не бывает. Все, кто там относит себя к дворянскому сословию, родом из Англии, поскольку остров с незапамятных времен принадлежит англичанам: обстоятельство, из-за которого ирландцы до сих пор волком воют, стóит им пропустить пару стаканчиков. Большинство глав ирландских кланов были смещены, их заменили английскими дворянами. И с тех пор они только и делают, что наживаются за счет ирландцев. Последнее, что они сделали, это заставили своих арендаторов тысячами умирать с голоду. Настоящие джентльмены! Но вряд ли твой старатель из них. Они держатся за свои клочки земли.
— Откуда вы столько знаете об Ирландии? — с любопытством поинтересовалась Илейн. Владелица дома терпимости восхищала ее, но, к сожалению, толком поговорить с ней удавалось нечасто.
Дафна улыбнулась.
— Милая моя, я ирландка. По крайней мере на бумаге. И когда переселенцы начинают грустить, это их страшно утешает. Я даже акцент переняла… — Дафна перешла на ирландский, и теперь рассмеялась даже Хелен. На самом деле Дафна родилась где-то в портовых кварталах Лондона. Но жила под именем ирландской иммигрантки. Брайди О’Рурк не пережила путешествие, и ее паспорт попал в руки юной Дафны через одного английского матроса.
— Ладно, Пэдди, можешь называть меня Брайди.
Илейн захихикала.
— Он не так разговаривает… Уильям, новый постоялец.
— Уильям? — возмущенно переспросила Хелен. — Молодой человек представился по имени?
Илейн поспешно покачала головой, чтобы не дать повода к неприязни по отношению к новому постояльцу.
— Конечно же, нет. Я прочла в регистрационной форме. Его зовут Мартин. Уильям Мартин.
— Не то чтобы это ирландское имя, — заметила Дафна. — Имя не ирландское, акцента нет… Здесь что-то нечисто. На вашем месте я бы для начала как следует проверила этого парня, мисс Хелен!
Илейн бросила на нее враждебный взгляд.
— Он порядочный человек, я это знаю! Он даже хочет купить в нашем магазине старательские принадлежности…
Эта мысль утешила ее. Если Уильям придет в магазин, она снова увидится с ним, что бы ни думала на его счет бабушка.
— Конечно же, это сразу делает его человеком чести! — усмехнулась Дафна. — Однако хватит о нем, мисс Хелен, давайте поговорим о чем-нибудь другом. Я слышала, к вам приезжают гости с Киворд-Стейшн. Это миссис Гвин?
Илейн еще некоторое время послушала их разговор, а затем удалилась. О том, что скоро в гости приедет другая бабушка и ее, Илейн, кузина, в последнее время и без того было много разговоров. А ведь в коротком визите Гвинейры не было ничего необычного. Она часто приезжала к своим детям и внукам и тесно дружила, в первую очередь, с Хелен О’Киф. Когда она останавливалась в ее пансионе, за разговорами женщины частенько засиживались за полночь. Необычным было скорее то, что на этот раз Гвинейру должна была сопровождать кузина Илейн, Кура. До сих пор этого никогда не случалось, а теперь слегка смахивало… на скандал! Когда речь заходила на эту тему, мать и бабушка Илейн понижали голос, да и письмо Гвинейры детям не дали прочесть. Обычно Кура не питала пристрастия к путешествиям, особенно ради того, чтобы навестить своих родственников в Квинстауне.
Илейн почти не знала Куру, несмотря на то что они были примерно одного возраста. Кура была на год младше Илейн, и во время редких визитов Илейн в Киворд-Стейшн у девочек почти не находилось тем для разговоров. Слишком разными по характеру они были. Попадая в Киворд-Стейшн, Илейн не могла думать ни о чем, кроме верховой езды и овец. Простор бесконечных пастбищ и сотни животных, которые на них паслись, приводили девушку в восхищение. К тому же ее мать Флёретта в буквальном смысле расцветала, оказавшись на ферме. Ей нравилось скакать наперегонки с Илейн в сторону покрытых снегом вершин, которые, несмотря на весь безумный галоп лошадей, не становились ни на дюйм ближе.
Зато Кура предпочитала сидеть дома или в саду, только и думая, что о новом фортепьяно, которое прислали грузовым транспортом в Крайстчерч из Англии для О’Кифов. Поэтому Илейн считала ее довольно глупой девушкой, хотя, конечно же, ей тогда было всего двенадцать. Разумеется, не последнюю роль сыграла и зависть. Кура была наследницей Киворд-Стейшн. Однажды ей будут принадлежать все эти лошади, овцы и собаки — а она совершенно не умеет ценить этого!
Что ж, Илейн уже шестнадцать, а Куре пятнадцать. Есть надежда, что между обеими девушками появилось больше общего, а значит, на этот раз Илейн сможет показать кузине свой мир! Наверняка гостье понравится бойкий городок Квинстаун, расположившийся у озера Вакатипу. Во-первых, он гораздо ближе к горам, чем Кентерберийская равнина, а во-вторых, здесь сотни съехавшихся изо всех уголков мира старателей, которые обладают духом первопроходцев и мечтают не только о том, чтобы выжить. В Квинстауне есть процветающий самодеятельный театр со своей труппой под руководством священника, группы по сквэр-дансу, а парочка ирландцев сумела сколотить ансамбль, который играет ирландскую народную музыку в пабе или в общинном центре.
Илейн подумала, что нужно непременно рассказать об этом Уильяму, — вдруг ему захочется сходить с ней на танцы! Теперь, когда она отошла от скептически настроенных дам, сидевших в саду, лицо девушки снова засияло. Полная надежд, она вернулась за стойку администратора. Может быть, Уильям еще разок пройдет мимо…
Впрочем, первой появилась бабушка Хелен. Она приветливо поблагодарила Илейн за то, что та заменила ее, и тем самым дала понять, что в ее присутствии больше нет необходимости. Тем временем уже почти стемнело — наверное, именно поэтому Хелен и Дафна не стали засиживаться в саду. К вечеру открывался паб, и Дафне нужно было приглядеть за порядком в заведении. Хелен не терпелось посмотреть на регистрационную запись нового постояльца, который произвел на ее внучку столь сильное впечатление.