— Неужели? — удивился Игорь. — И что? В церкву, к заутреней опоздал?
— Не, в церковь я не ходок. Я неверующий, — Вано впрямую взглянул на лежащего собеседника, поморщился. — Херово выглядишь. Совсем скоро сойдешь. Да ты не злись. Мне же не в удовольствие было тебя шлепать. Если б какая иная возможность имелась, так я бы непременно.
Самое странное, что и тени издевки не угадывалось. Игорь в своем нынешнем состоянии оттенки чувств стал много лучше определять. Видимо, как-то связано с обострившимся обонянием. Или с иллюзией этого самого обоняния. Сожалеет сопляк. Выполнил малоприятную работу, морща харю, руки вымыл…
— Слушай, а ты вообще зачем меня убил? — со странным, порядком припоздавшим интересом спросил Игорь.
— Долго объяснять, — буркнул гость. — Если короче, — нужно было попробовать. Вдруг получится. А если подлиннее, так ты все равно не поверишь. Ты ведь еще обратно в живые хочешь.
— Хочу, — согласился Игорь.
— Того не бывает. Да и не особо тебе уже нужно, — махнул широкой ладонью Вано.
— Смирюсь?
— Не, не успеешь. Дальше тебе дорога.
— Куда?
— Куда-куда… Туда. Куда и всем. Не подходишь ты посту. Сорвалась вербовка. Такие дела, бровки их колесиком. Извини, я был неправ.
Игорь засмеялся:
— Верю. Все по-честному: убил, был не прав, благородно извинился,
Гость смотрел мрачно, видимо, особой иронии ситуации не улавливал. Шевельнул гадостными усишками:
— «Убил, убил»… Вот что смысла на это обстоятельство давить? Ну, убил. Задача у меня такая, и не я ее выдумывал. Так и что? Ты вечно жить рассчитывал? Нет. Мучился? Опять же, нет. Нормальная смерть. Можно сказать, удачная. А то, что здесь задержался, так ты скоро и позабудешь.
— Хер я тебя забуду, — процедил Игорь.
— Просто писец как мне страшно и совестно, — поморщился Вано. — Давай сразу расставим эти… точки над «ы». Я ни тебя, ни полной смерти не боюсь. Уж вернее, наоборот. Ну-ка, давай… — гость подергал себя на спине, высвобождая из-под ремня рубашку, извлек из свободных брюк на заднице большой пистолет, — лови!
От неожиданности Игорь не удержал увесистую машинку, та шлепнулась на живот. «Маузер» К96, вроде бы та модель с укороченным стволом, что называется «Боло».
— Заряжен. Вот сюда бей, — Вано постучал согнутым пальцем себя по надбровной дуге, — Чтоб наискось. Если точно в лоб бить, так пройдет между полушариями с неочевидным последствием. И вообще больно будет. Давай-давай! Уйду, может, оттуда тебе спасибо скажу. А может, и не скажу. Это уж смотря по тамошним обстоятельствам. Но в любом случае жалеть не стану. Ну как, есть еще сила в воровских расхитительских ручонках, бровки те колесиком?
— Заглохни, — посоветовал Игорь. «Маузер» ему был незнаком, но не особенно сложное оружие. Затвор, наконец, сдвинулся назад. Уж очень тугой. Или это в ослабевших пальцах дело?
… патрон в патроннике, округлая красивая пуля. Не факт, что патрон не пустой или не «вареный»…
— Чего возишься? — нетерпеливо поинтересовался провокатор. — Взвел, да бахнул. Если думаешь, что холостой или просто говенный патрончик тебе подсунули, передернешь, да снова испробуешь. Ничем не рискуешь. Ну?
Вано стоял, чуть согнувшись и упираясь руками в колени: башка стриженная, лобастая склонена, словно бодаться с пулей собрался.
Игорь прицелился — «маузер» оказался жутко тяжел, приходилось держать двумя руками, да и то мушка ускользала с башки в голубое небо…
— Только толково бахни, — озабоченно потребовала цель. — Я тут визжать, да подшибленным полудурком кататься, куски черепа на место прилаживая, не собираюсь.
— Может, тебе пониже бахнуть? — предложил Игорь, слегка опуская прицел.
— Тебе-то в яйца не стреляли! — возмутился провокатор. — У нас в кавгруппе за такие шуточки…
— Ладно, так в чем подвох? — поинтересовался Игорь, роняя пистолет себе на живот.
— В обстоятельствах, — пробурчал Вано — лицо его слегка вспотело, все же стоять под стволом «маузера» даже откровенному идиоту непросто. — У нас тут сложные обстоятельства.
— Я уже заметил, — кивнул Игорь.
Гость взял пистолет, снял с боевого взвода и принялся запихивать оружие обратно в брюки на пояснице — ствол оттопырил ткань этаким чертовым хвостиком.
— А тебя самого давно из ада выперли? — устало поинтересовался хозяйственник.
— Чего это из ада? Говорю же — я неверующий. Нет никакого ада и рая. И не надейся.
— Обломал ты меня с раем. Этим самым поганым стволом и обломал.
— Хороший ствол, чего наговаривать, — Вано охлопал свои карманы, поднял куртку и извлек мятую пачку «Примы». — И баба у тебя была ничего, тут согласен.