– Д-да! Я забыл, что ты теперь леди, – он с усмешкой глянул ей в глаза. – Простите мои выражения! Кошечка! Я хочу с-сказать, я т-та-кой идиот! Ты все еще любишь меня?
– Обопрись на меня, Джеймс, я помогу тебе, – в голосе девушки звучали гневные ноты. Он назвал ее котенком. – Пойдем, Джеймс, – наконец-то она оторвала его пальцы от притолоки, и Джеймс всем своим весом оперся на ее плечи.
– Скажи, ты все еще любишь меня?
– Я все еще люблю тебя, Джеймс.
Постанывая под его тяжестью, она развернула брата, чтобы выйти из каюты. Но далеко они не ушли. На дороге стоял высокий мужчина с глазами, горящими голубым огнем.
– Вам помочь? – его низкий голос был тягучим, в нем слышался явный сарказм.
Под пристальным взглядом шотландца Иден охватила паника.
– Нет, – она хотела вздернуть подбородок, чтобы продемонстрировать независимость, но обнаружила, что это невозможно – туша Джеймса не давала ей повернуть шею.
– Сделайте одолжение, ваша светлость, – выдавил из себя Джеймс. – От-ткройте дверь.
– О, с удовольствием, сэр, – шотландец распахнул дверь каюты, затем скрестил руки и застыл в проходе, ожидая дальнейшего развития событий. Его глаза неотрывно смотрели на буквально скрючившуюся Иден.
– Входи, Джеймс, – выдохнула девушка. Гнев и унижение залили ее щеки краской. Она потащила брата в темноту распахнутой двери, затем бесцеремонно сбросила его на постель, удовлетворенно выпрямилась и тяжело вздохнула, пытаясь привыкнуть к сумраку. Не без труда она забросила ноги Джеймса на койку. Тот глубоко вздохнул, повернулся лицом к стене и затих.
Неожиданно за спиной загорелся свет. Сердце Иден екнуло. Шотландец вошел в каюту. Каюта Джеймса была даже меньше, чем ее собственная, почти все пространство занимала высокая фигура лорда Рэмсея Маклина с фонарем в руках, который он снял с крюка в коридоре. Рэмсею пришлось слегка наклонить голову, чтобы не удариться о потолок. У Иден создалось впечатление, что у нее за спиной хищный зверь, приготовившийся к прыжку.
– Извините, сэр. Я думаю, его лучше оставить одного, – в ушах у Иден звенело, щеки горели, сердце бешено колотилось. С ужасом она осознала, что ее волосы растрепаны, а сама она под рубашкой почти голая. Девушка опустила глаза, уставившись в пол.
– И часто он бывает таким? – неожиданно спросил Рэмсей.
– Нет, – назло самой себе она подняла глаза и посмотрела на широкие плечи и расстегнутый ворот белой рубашки. Небольшая темная родинка у самого основания шеи. – Думаю, нечасто, – она встряхнула головой, отбрасывая волосы назад.
– Они все джентльмены… поначалу.
Иден нахмурилась. Ей показалось, что это замечание оскорбительно для Джеймса. Девушка бесстрашно посмотрела прямо в глаза Рэмсею, ощущая тепло, исходящее от его тела. Он был совсем рядом.
– Сэр! Джеймс – джентльмен. Возможно, он плохо переносит качку. Морская болезнь – частое явление.
Глаза Иден загорелись гневом, когда она выступила на защиту брата.
Рэм Маклин глянул на ее возбужденное, покрасневшее лицо и ощутил странный прилив нежности. Глаза девушки действительно удивительные – расплавленное золото, золото и голубые ободки, – словно заходящее солнце над вересковой пустошью. Он вспомнил – именно об этом закате говорил Джеймс за ужином. Ее волосы походили на каштановый водопад, спадающий на плечи и ниже, до бедер. Рэм ощущал запах розовых лепестков. Пальцы молодого человека дрогнули, так хотелось дотронуться до шелковистых мягких волос.
– Я полагаю, нам лучше дать ему выспаться, – Иден с трудом сглотнула, словно проталкивая застрявший в горле комок. Но лорд Маклин не шевельнулся.
– Нужно расстегнуть пуговицы на его одежде, – Рэм с интересом изучал испуганное лицо молодой девушки. В эти краткие секунды он успел разглядеть, какая мягкая кожа на нежном овале лица, как мило припухли розовые губки, как изящно изогнуты брови. Рэмсея охватило смущение, он с трудом подавил нахлынувший поток чувств. Лицо осталось бесстрастным.
– Расстегнуть? – Иден отступила, еще больше покраснев. Сколько же он будет смотреть на нее? – Думаю, что смогу это сделать. Спасибо.
Но прежде чем она успела подойти к Джеймсу, Рэмсей загородил ей дорогу к койке – быстрыми движениями лорд снял с Джеймса сюртук, развязал голубой шейный платок, расстегнул вышитый жилет, снял ботинки. Рэм повесил сюртук на спинку стула и повернулся к Иден с загадочной улыбкой на красиво очерченных губах.
– Я полагаю, леди, вы быстро научитесь обслуживать подвыпивших родственников. Думаю, вам часто понадобятся подобные навыки.
– Я уже говорила, сэр, что подобное поведение не в привычках Джеймса, – ее подбородок гордо вздернулся, губы сжались. – Я благодарю вас за помощь, но дальше управлюсь сама.