Джон Мильтон
Рай: Потерянный рай. Возвращенный рай
© ООО «Издательство АСТ», 2020
Содержание
Эта первая книга излагает вкратце главный предмет – непослушание человека и потерю вследствие этого Рая, в котором он жил; затем она касается первой причины его падения – змеи или, точнее, Сатаны в образе змеи. Сатана, восстав против Бога и привлекши на свою сторону многие легионы Ангелов, был по повелению Божию низвержен, со всею своей ордой, с Небес в глубокую бездну. Не вдаваясь в описание этого события, поэма быстро переходит к главному действию, изображая Сатану и его Ангелов в Аду, который описывается здесь лежащим не в центре Земли (так как предполагается, что небо и Земля еще не созданы и, конечно, еще не прокляты), а в месте величайшей тьмы, которое лучше всего назвать Хаосом. Здесь Сатана с его Ангелами лежат в пылающем озере, пораженные и оглушенные громом. Через некоторое время он оправляется от своего смущения и обращается к лежащему около него Ангелу, который по чину и достоинству ближе к нему, чем все прочие; они беседуют о своем жалком падении. Сатана пробуждает все свои легионы, которые все еще лежат в беспамятстве. Они встают. Описывается их численность, боевое вооружение; поименовываются их главные вожди, соответствующие идолам, которые впоследствии почитались в Ханаане и соседних странах. Сатана обращается к ним с речью, утешает их надеждой на завладение Небесами снова и в заключение говорит о новом мире и предполагаемом новом роде созданий, согласно древнему пророчеству и рассказам, бытующим на Небесах (дело в том, что, по мнению многих древних Отцов Церкви, Ангелы существовали задолго до появления видимых созданий). Для исследования истинности этого пророчества и для принятия решения, что следует делать ввиду этого, Сатана предлагает собрать великий совет. Его сообщники принимают предложение. Возникает из бездны Пандемониум, дворец Сатаны, внезапно построенный его слугами, и адские вельможи держат в нем свой совет.
О первом непокорстве человека,О запрещенном древе, о плоде,Которого смертельное вкушеньеСмерть в мир внесло и с ней все наше горе,С утратою Эдема, до поры,Когда он Величайшим ЧеловекомНам будет возвращен, когда мы будемВновь обладать обителью блаженства, –Об этом всем поведай песню, МузаНебесная, которою когда-тоБыл вдохновлен с таинственных высотХорива иль Синая древний пастырь,Избраннику-народу рассказавшийО первых днях, как Небо и ЗемляВозникли из Хаоса! Иль, быть может,Живешь ты на Сионской высоте,Иль обитаешь там, где СилоамскийРучей течет у Трона Божества;Где б ни витала ты, я призываюТебя помочь моей отважной песне,Полет которой гордо воспаритПревыше гор Аонии[1], касаясьПредметов, не достигнутых поднесьНи прозою, ни звучными стихами. И Ты первей всего, Ты, Вышний Дух,Который сердце чистое всем храмамПредпочитаешь, – Ты меня наставь!Ты знаешь все; в начале всех началТы был; подобно матери-голубке,Над выводком любовно распростершейЛелеющие крылья, реял Ты,Творя миры, над бездной бесконечной!О, просвети все, что во мне темно;Что низко, то возвысь, чтоб я, достигнувВершины долгой повести моей,Мог подтвердить всю Промысла премудрость,Пути Его раскрыть перед людьми.Поведай – ибо ни в эфире Неба,Ни в бесконечной Ада глубинеНичто от взора Твоего не скрыто, –Поведай о причине, побудившейВеликих прародителей, блаженствомСтоль взысканных, любимых Небесами,Поставленных владыками в сем мире, –Внезапно от Создателя отпастьИ преступить запрет – запрет единый!Кто их вовлек в постыдный тот мятеж?То Адский Змий был; то его обманМать рода человеческого лестьюПленил, когда за гордость он своюСо всей толпою Ангелов мятежныхНизвергнут был с Небес. На помощь ихНадеясь твердо, он мечтал, став вышеКнязей своих, сравниться со Всевышним,Противостав Ему; честолюбивоПоставив целью Трон и Царство Бога,Повел он нечестивую войнуНа Небесах и в бой вступил надменно.Но тщетно он пытался! ВсемогущийНизверг его во пламени стремглав,Разбитого, сожженного ужасно,С высот Небес в бездонную погибель,Чтоб там лежал в алмазных он цепях,Терзался бы в огне неугасимомЗа то, что вызвал Вышнего на бой.
И девять раз уже сменилось время,Которым смертный мерит день и ночь,Как он со всею ратью побежденнойЛежал, вращаясь в пламенной пучине,Сражен и уничтожен, хоть бессмертен.Но худший суд еще был впереди:И мыслью об утраченном блаженствеТерзался он, и болью страшных мук.Вокруг себя водил он взор свой мрачный,В котором отражалось униженьеГлубокое, но вместе с тем и гордостьУпрямая, и ненависть была;И сколько взор охватывал бессмертный,Он видел вкруг лишь дикую пустыню,Со всех сторон лишь страшную тюрьму,Пылавшую огнем, громадной печиПодобно; но огонь тот был без света, –Он порождал лишь видимую тьму,В которой лишь возможно было видетьКартины горя, области печалиИ скорбной ночи – край, где никогдаНи мира, ни покоя, ни надежды,Повсюду проникающей, не будет,Где лишь царит мученье без концаИ огненный поток, который серой,Горящей вечно и неистощимой,Питается. Таков был тот приют,Который был мятежным уготованПредвечной справедливостью, – темницаОтведена в удел им в крайнем мраке,Который от небесного сияньяИ Бога трижды столько удален,Как полюс отстоит от центра мира!О, как несходно это место с тем,Отколь они низвергнуты! И вскореВ волнах огня крутящихся он видитВокруг себя собратий по паденьюИ узнаёт, что, корчась, рядом с нимЛежит один, к нему из всех ближайшийПо чину и по преступленью, – тот,Который был известен в ПалестинеВпоследствии и звался Вельзевулом.К нему-то обратился Архивраг,(На небе имя Сатаны стяжавший),Прервав молчанье страшное вокруг,С такою речью, дерзкой и надменной:
вернутьсяАония – гористая часть Беотии – страны в Северной Греции.