Лишь на слепом отчаяньи готовыйОбосновать и ставя высшей цельюУничтоженье наше после некойУжасной мести, – что сказать об этом?Во-первых, в чем же будет эта месть?Ведь нам известно, что все башни НебаПолны отважных часовых и к нимНам невозможно подойти; притом жеРасположились лагерем вокругВсей нашей бездны вражеские ратиИль реют вкруг на сумрачных крылахИ вдаль и вширь по царству вечной ночи,И мудрено застигнуть их врасплох.А если бы мы силой попыталисьПробить себе дорогу и весь АдВосстал за нами в возмущеньи мрачном,Чтоб помрачить Небес чистейший свет,То Он, великий Враг наш, недоступныйВреду и порче, на своем престолеСидел бы все ж, ничем не осквернен,А ткань эфира, запятнать которойНичем нельзя, извергла б из себяВсе наше зло – очистилась бы сразуОт низкого огня. Отражены,В отчаянье мы впали бы навеки.Советуют нам приложить все силы,Чтоб всемогущий Победитель нашБыл до того разгневан, что навекиПокончить с нами захотел бы; в этомМы будто бы найдем себе утеху.Печальная утеха! Кто из насЗахочет прекратить существованьеРазумное свое, хотя б оноИсполнено мучений вечных было?Как? Уничтожить ум наш, наши мысли,Которые пронизывают вечность,Чтоб навсегда исчезнуть, поглотитьсяВ обширных недрах первородной Ночи,И смысла, и движения лишенной?Но пусть за благо это мы сочтем:Кто ж может знать наверно, без сомненья,Что гневный Враг наш может это благоНам дать иль дать захочет нам его?Сомнительно, чтоб мог его Он дать нам,Но никакого нет сомненья в том,Что не захочет Он, столь мудрый, сразуИзлить весь гнев свой: не настолько ОнБессилен и не так недальновиден,Чтоб волю Он врагов своих исполнилИ весь исчерпал гнев свой, если можетКарать их этим гневом без конца.Те, кто к войне нас побудить желает,Нам задают вопрос: что медлим мы?Ведь мы в тюрьме заключены, разбиты,Осуждены на вечные мученья;Итак, что б мы ни сделали теперь,Что худшего еще случиться может,Что злейшего мы можем претерпеть?Как! Разве это худшее, что можетСлучиться, если мы сидим, как здесь,В вооруженьи полном и в совете?Когда стремглав летели мы сюда,Гонимы, поражаемы ужаснымНебесным громом, и молили безднуУкрыть нас, – разве было нам не хуже?Тогда казался этот самый АдУбежищем для наших ран! В оковахВ пылающем мы озере лежали, –Конечно, хуже было нам тогда!А если, снова пробудясь, дыханье,Которым страшный пламень тот зажжен,Его раздует с семикратной силойИ нас совсем утопит в том огне?Что, если отдыхающее мщеньеПоднимет снова огненную руку,Чтоб мучить нас? Что, если грозный МстительДля этого все средства пустит в ход,Со сводов Ада пламени потокиНа нас польются, и дрожать мы будем,И этот свод обрушится на нас?И вот мы, после храброго воззваньяИ ободренья к доблестной войне,Лишь попадем все в вихрь огнистой бури,И каждого из нас она швырнетИ пригвоздит к утесу иль утопитНавек в цепях, в кипящем океане,И без конца мы будем там стонать,Заброшены, забыты, сожаленьяНи в ком не возбуждая, без надеждыСтолетья за столетьями томясь.Ужель не хуже будет нам, чем ныне?Итак, свой голос подаю я противВойны: открытой, тайной – все равно.Что может сделать сила или хитростьИ кто возможет обмануть Того,Чье око видит все единым взглядом?Взирает Он с небесной высотыНа эти наши праздные попытки,И видит, и осмеивает их.Он столь же всемогущ, чтоб нашей силеПротивостать, сколь мудр, чтоб наши ковыРасстроить все. Что ж, скажут, так должныМы жить здесь в этой низости, мы, племяНебесное, должны сносить, терпеть,Чтоб попирали нас в изгнанье гнусном,Мученья все нести, всю тягость уз?Что ж делать, – на мой взгляд, все ж это лучше,Чем худшее; так неизбежный рокВелит нам, так желает Всемогущий;То воля победителя… СтрадатьИ действовать – на то и на другоеВ нас сила одинаковая есть,И я считаю, что закон, которыйУстроил это, не несправедлив.Рассчитывать на это надлежалоНам сразу, если были мы умны,Когда в борьбу вступили с столь великимВрагом и столь неверен был успех.Смешно мне, если те, кто в битве смелыИ храбры, неудачу потерпев,Трепещут и пугаются последствий,Известных им заране, – не хотятТерпеть изгнанья, мук, цепей, позора –Всего, что победитель повелит.Таков теперь удел наш; если будемЕго спокойно мы переносить,Всевышний Враг со временем, быть может,Свой гнев умерит; столь далек от нас,Быть может, нас Он вовсе позабудет,Коль раздражать не станем мы Его,Иль наказанье, что несем мы ныне,Достаточным сочтет; огонь свирепыйТогда ослабнет, если Он не будетЕго своим дыханьем раздувать.Природа наша чистая, быть может,Преодолеет силу испаренийЗловредных иль привыкнет их сносить,Не чувствуя; иль, может быть, с теченьемВремен она изменит весь свой склад,Ей страшный жар родным, потребным станетИ боли ей не будет причинять;Тот ужас, что теперь нас окружает,Нам станет мил, тьма светом будет нам;И мало ль что еще надежда можетНам принести в бегущих вечно дняхГрядущего, какие переменыНам могут предстоять еще! ТеперьНаш жребий – Зло в сравненьи с прежним счастьем,В сравненьи ж с худшим он для нас – Добро, –Конечно, если на себя мы самиНе пожелаем худшего навлечь».