«Кто ты, ужасный образ нестерпимый,Что, хоть свиреп и грозен, смеешь ты,Противостав всем телом безобразным,Мне заграждать дорогу к тем вратам?Но я пройду чрез них – в том будь уверен –И позволенья у тебя проситьНе буду. Прочь с дороги иль безумьеРешись свое на деле испытатьИ научись тогда, отродье Ада,Вперед не спорить с силами Небес!»
И в ярости ему ответил демон:«Так это ты, изменник-Ангел, ты,Который первый мир нарушил в НебеИ клятву преступил, дотоле святоХранимую, и, дерзко возмутясь,Увлек с собою треть сынов небесных,Чтоб против Вышнего восстать, за чтоТы и они, отпавшие от Бога,Осуждены здесь вечно дни своиВлачить в тоске и скорби беспредельной?И ты дерзаешь, обреченный Аду,Себя к Небесным Силам причислять?И смеешь ты презрительный свой вызовБросать тому, кто Царь и ВластелинМест этих? Да, скажу тебе прямее,Чтоб более еще тебя взбесить:Твой Царь и Властелин! Иди, лжец беглый.Иди назад, чтоб кару отбывать!Спеши, чтоб я бичами скорпионовМедлительность твою не подогнал,Спеши на крыльях – или этим дротомТебя я так ужасно поражу,Что ощутишь ты боль, какой не ведал!»
Так говорил свирепый этот ужас;Произнося угрозы эти, онСтал в десять раз страшней и безобразней.С другой же стороны, негодованьемПылая, смело Сатана стоялИ весь горел, как яркая комета,Которая в полярных небесахВо всю длину сияет Офиуха[57]И сыплет с волосатого хвостаВойну и язву моровую. Оба,Копье друг другу в голову нацелив,Стоят, врага желая поразитьОдним ударом, грозны, как две тучи,Чреватые оружием Небес,Которые над Каспием сошлися:Стоят они лицом к лицу и медлят,Пока не даст сигнала ветер имСредь воздуха столкнуться мрачной встречей.Так мрачен вид был двух бойцов могучих,Что самый Ад еще мрачнее стал.Никто еще из них врага такогоНе видел; здесь свершились бы делаВеликие, и громкою молвоюО тех делах наполнился бы Ад,Когда б змееподобная колдунья,Которая у Адских врат сидела,Держа в руках ключ Ада роковой,Не бросилась меж ними с громким криком:
«Отец, зачем рука твоя грозитЕдинственному сыну? Что за яростьТебя так страшно обуяла, сын,Что в голову отца копьем ты метишь?И для кого – ты знаешь? Для Того,Кто там вверху сидит и над тобоюСмеется! Возложил Он на тебяТяжелый труд, чтоб исполнял ты кары,Которые присудит гнев Его,Тот гнев, что справедливостью зовет Он,Тот самый страшный гнев, который васКогда-нибудь обоих уничтожит!»
Сказала так – и адская чумаМгновенно отступила; Сатана жеК колдунье речь такую обратил:
«Так странен был мне возглас твой, так странныСлова, что ты сейчас произнесла,Что вмиг моя рука остановиласьИ медлит показать тебе на делеНамеренья мои. Сперва хочу яЗнать, кто ты, образ двойственный, зовущийМеня отцом, хоть в первый раз тебяЯ вижу здесь, в долине этой адской,И почему ты говоришь, что этотУжасный призрак – сын мой? Я не знаюТебя; еще не видел я созданийСтоль отвратительных, как он и ты».
вернуться
57