Потом, когда Барбоза встряхнул контейнер и выдул последние капли, я спросила:
— Тебя тут что — не кормят?
— Не поверишь, этот рис у меня вот уже где, — он рубанул воздух в районе кадыка. — Такая тоска иногда… Как вспомню наше ранчо, где мясо на своих ногах бегало…
— Серьёзно? — удивилась я. — У вас было натуральное мясо? Не соевый концентрат?
— Было, — ностальгически вздохнул он. — Ладно. Вечер воспоминаний отложим на потом. Давай карту, отмечу места, где твоего папаши точно нет.
Карты у меня не было. Точнее, была, но только в голове. Ещё точнее, в памяти моей психоматрицы. Клаус сбегал на свою половину и принёс разрисованную цветными линиями бумажную карту окрестностей Ри-ена. Секретчики — везде секретчики. Откуда только что берут!
— Вот, смотри. Здесь, здесь и здесь я был, тут у меня съемка со спутника — в инфракрасном свете — живых объектов нет.
— Хорошо. А где на тебя напал мьессс?
— Почти на границе Ри-ена и Саитанса.
Саитанс… Я порылась в памяти — это не посёлок, просто название местности рядом с Ри-еном.
— Мог там оказаться Петров? Ты ему рассказывал про мьессс?
— Теоретически — мог. Ему ж закон не писан. Это мы в Саитанс не ходим, а он…
— Почему? Что это — запретная зона?
— Не запретная. Скажем, не рекомендованная к посещению. Кстати, Герасименко проводил инструктаж на эту тему?
— Не знаю, мне сегодня было слегка не до него.
— Если опять сфилонил, буду ставить вопрос о соответствии занимаемой должности, — заметил Барбоза вполголоса.
— На Земле мне сказали, что альтернативы ему нет, — заверила я секретчика.
— Уже должны были подготовить. Не всё же мне одному тут впахивать!
— Вернёмся к не рекомендованной зоне. Что там такого особого? Важного? Ни строений, ни водных источников… Какие-то уникальные растения?
— Мьессс, — с отвращением пояснил секретчик. — Тут ведь обычно как?
— Как? — переспросила я.
— Обычно мьессс можно встретить в тени, свет он не любит.
— Как в коетэ? — догадалась я.
— Во-во, — согласился он. — А там лес густой, высокий, но без подлеска. Так у каждого дерева в корнях какой-нибудь отросток прячется.
— Петров об этом знал?
— Конечно, знал. Я его зря, что ли, к себе под бок поселил? Каждый вечер ему трындел — что можно, что нельзя, как мьенгам понравиться, с кем говорить, как говорить… Он, так-то, понятливый мужик… И готов был учиться. Дьявол, надо было всё же на него маячок навесить…
Любопытство поскреблось где-то внутри и затихло. Если найдём Петрова, я ещё успею выспросить у секретчика, как он сам узнал, что можно, что нельзя, и с кем говорить на этой планете. Уж если у него учился биолог, которого сами мьенги называли дьергом — познающим глубину — значит, не так он прост, этот Клаус-Клойс…
— Хорошо. Значит, завтра — первым делом — договариваемся с Е-ло и идём прочёсывать этот Саинтанс. Может, взять кого-то из студентов?
— Ума лишилась? У них своя программа, у нас — своя. Я пять лет положил на эту экспедицию, может, она вообще будет первой и последней — ай, чую, так и будет. Словом, ты да я, да мы с тобой. А чижики пусть делом займутся, и так с этим рисом столько времени потеряли.
Я согласилась с его доводами, и, велев мне ложиться спать, Барбоза помчался "крутить хвост" Сергиенко, дабы тот хотя бы в наше отсутствие бдил за студентами как положено. Но едва он вышел, как в мою дверь тихо постучали.
Открыла и увидела Солнце, Кира, Ингвара и Дегри. Да, ведь концерт уже кончился! Им что, поцелуев недодали?
— Маша, что тебе сказал советник? — в лоб спросил Солнце, непринужденно усаживаясь посреди комнаты.
— А… Ты о чём? — я вовремя сообразила похлопать ресницами.
— Маша, мы тут уже неделю, а твой отец так и не объявлялся, — мягко сказал Кир. — У него всё в порядке?
— А-а… Да, всё, — подтвердила я. — Вот Клаус как раз мне весточку от него передал… Загоденн Мьенгов что-то с ним обсуждает, поэтому… Папа задерживается.
Дегри подозрительно склонил голову на плечо:
— Мари, а ты не врёшь?
— Маша, — одновременно с ним начал Ингвар, — ты можешь нам доверять.
— Мальчики, спасибо, что вы так беспокоитесь о моём отце, но, поверьте, с ним всё хорошо, — максимально убедительно сказала я.
Ещё бы убедить в этом себя саму…
— Кстати, сегодня был инструктаж касательно зон планеты, не рекомендованных к посещению? Нет? Ребята, обратите особое внимание — в Саитанс ходить не нужно. Пожалуйста, а то я буду очень сильно за вас переживать.
— Там растёт мьессс? — тут же сделали вывод мои гении. — Это Барбоза тебе сказал?
— Да и да. На оба вопроса, — улыбнулась я. — А теперь, ребята, я бы хотела лечь спать. Завтра… Я желаю вам удачи в ваших исследованиях, но не забывайте про безопасность.
— Скучная ты, Маша, — с наигранной обидой надул губы Солнце. — А про концерт ничего не хочешь сказать?
— Концерт был замечательный.
Я вспомнила про ту мелодию — ту песню, под которую танцевала с половиной присутствующих. Эх, услышу ли я ещё что-то столь же прекрасное? Если выживу… Тут я оборвала себя — обязана выжить, на орбите меня ждёт Андерсен, который так и не узнал, что я его люблю. Так что крутись, Мария, как хочешь, но сдохнуть тебе нельзя.
— Мальчики, а можно мне потом записать композицию, под которую мы танцевали?
— Понравилось? — спросил Ингвар.
— Я вообще танцевать люблю, — скромно ответила я, надеюсь, в Машином духе. — А музыка очень красивая. И слова тоже.
— Это хорошо, — Солнце довольно улыбнулся. — Музыка моя, слова Кирюхины.
— О-о… — я не нашла, что сказать.
Они на самом деле талантливые ребята.
— Ладно, парни, пойдём к себе, Маша хотела лечь спать, — Кир встал, подхватил под локоть и поднял на ноги Солнце.
Все пожелали мне доброй ночи и ушли — даже не затребовав по поцелую на каждого. В том, что композицию они запишут, я не сомневалась. Ещё бы такую же уверенность в том, что завтра мы найдём Петрова…
Саитанс оставался моей последней надеждой. Ещё я очень хотела верить, что Петров внимательно слушал Барбозу, и догадался снять порванный ассей. Но в этом случае он бы нашёл способ вернуться в Ри-ен…
Утром, едва рассвело, мы с секретчиком вышли поджидать Е-ло. Я не особо рассчитывала на помощь мьенгов в поисках, но поставить принимающую сторону в известность необходимо. В конце концов, если и мы не вернёмся, пусть запрещают землянам даже приближаться к этой местности.
— Не дрожи, безопасница, — подбодрил Барбоза, — со мной не пропадёшь.
— Да ты оптимист. Петров-то пропал.
— Главное — был бы жив, а остальное… Мелкой гребенкой прочешем, но найдём, — объявил он уверенно.
Да… Боюсь, я вряд ли подойду на роль гребенки…
— Как мы будем… чесать? На своих двоих?
— До границы, думаю, Е-ло нас подбросит, — раздумчиво сказал секретчик. — А вот там… Карту изучила? В лесу сориентируешься?
— Изучила. А вот ориентирование… Если только по спутнику.
— Нормально, рацию я для тебя взял, там координаты на отдельной кнопке, — он показал мне эту кнопку. — А это — связь с Сергиенко.
— Ты с ним вчера договорился?
— Договорился, — со зловещими интонациями ответил Барбоза. — Пообещал ему, что вернётся на Землю вместе с экспедицией. Так что сегодня боевой дух должен быть на высоте. О! Е-ло летит.
Летел, конечно же, кейест, но то, что в нём была Е-ло, я сомнению не подвергала. Странно… Я всегда думала, что она приходит пешком.
— Клойс! Са-шас! Искать!
Сегодня она была явно возбуждена, потому что интонации тревоги были слышны, можно сказать, невооружённым ухом. Или я так хорошо научилась её понимать?
— Ищу-у, — сердито протянул Барбоза. — На очереди Саитанс.
— Саитанссс? Вред!