— Маша, зачем?
— Кирюш, а в чем дело? Я испортила твой имидж бескорыстного рыцаря? Или ещё как-то навредила твоей репутации?
— Нет. Маша, ты же…
Я же, я же. Ничего, Кир, привыкай. Не все женщины вокруг такие пассивно-дружелюбные, как Маша. Встречаются и хитрые интриганки вроде меня. И чтобы одна из них тебя как-нибудь не застолбила, лучше это сделаю я — исключительно для своей тёзки.
— Кир, ты же обещал проводить меня до кейеста. Там советник голодный, да и отец…
— Маша, а ты на обед придёшь? Тебя встретить?
Ей-ё, ну вот как с ним… Ну нельзя быть настолько идеальным! Может быть, Машка именно поэтому и не обращала на него внимание?
Я объяснила парню, что днём за меня можно не переживать, а вот вечером… Посмотрим. Если всё будет хорошо, на вечер я кое-что запланировала.
Клаус встретил нас привычным ворчанием — что-то про смерть, которая придёт раньше, чем его завтрак. Я выдала ему кашу и питьё из каких-то местных плодов — оранжевое, как апельсиновый концентрат. Он сразу занялся делом, а Кир… Кир стоял и ждал, чтобы помочь вынести Петрова.
Я тихо спросила:
— Прости, я как-то… Ты нормально спал? Выспался?
— Да.
— Если тебе неприятно, я пойму, ты только скажи… Но я… очень хочу, чтобы ты и сегодня пришёл ночевать… Пока отец вот так лежит, мне страшно… быть одной.
— Я приду, — просто ответил он.
— Всё воркуете? — Клаус наелся и повеселел. — А парню работать не пора?
— Товарищ советник, — возмутилась я, — вы сами вчера на весь день отрывали Кира от исследований.
Но Кир, как настоящий ученый согласился, что работать ему пора. И ушёл, как только они с секретчиком вынесли тело Петрова из кейеста. Клаус велел рассказывать, и я рассказала. Про Чи, которые и без нашей подсказки обдумывают вопрос с интернатом, про Комаровски, с которым, вроде бы, всё в порядке, ну, и про свой страх не проснуться — тоже.
— А ты у нас, стал быть, бесстрашная… — задумчиво протянул Клаус.
— Во всяком случае, раньше спать не боялась.
— Ага… Ладно, это мы тоже обмозгуем. А сейчас давай-ка подобьём бабки по вчерашнему разговору. Проскурина минусуем, остаются Куратор и Тезка. Куратор был доволен, но…
— Но заказчика моего убийства они ещё не взяли, он был явно удивлен, — подхватила я.
— И это хорошо, так как дает нам дополнительный козырь. А теперь — что за загадочная Тезка?
— Я же говорила, что мы обменялись телами с дочкой Петрова. Она работает секретарем Проскурина — в настоящее время в моём теле.
— А я-то всё думал, какой шифр! Логинов — это кудрявый! Ну, безопасница… Ты что, решила сводней подработать?
— Нет, — твердо возразила я. — Я просто помогаю Маше сделать выбор.
— Разумеется, правильный, — поддел меня Клаус.
— Хотелось бы, — вздохнула я. — Но тут уж — как повезет.
— Ладно, давай-ка к нашим баранам. Расскажи про дело, из-за которого попала в разработку секретной службы.
— Тебе по порядку или по существу?
— Мне всё — и с чего началось, и как ты его получила, и твои мысли и подозрения, и чем, в итоге, сердце успокоилось.
Часть четвёртая. Уйти нельзя вернуться
Для меня всё началось со знакомства с Софьей Квински…
Софья — успешный дизайнер женского белья, но в то время, когда я пришла в Управление, она была первым ассистентом Армана Дюбуа из Дома Одежды Солетти (да-да, сейчас этот Дом носит имя Солетти — Дюбуа). Там шили форму всем нашим сотрудникам, я исключением не стала. Причем от мужчин требовались лишь сканы с антропометрией, а девушки должны были приходить и общаться с Мастером лично. Я возмутилась, потому как сразу же получила интересное дело, и тратить время на поездки в Дом Солетти не желала. Вот тогда ко мне и прислали Софью.
Софья умеет разговаривать с незнакомыми людьми так, будто дружит с ними едва ли не с рождения. Она профессионально быстро сняла с меня мерки, с улыбкой выслушала моё бурчанье и предложила прийти на примерку в нерабочее время. Это время было нерабочим и для неё, так что я оценила. Форму мне пошили без отрыва меня от расследования, а милую девушку с экстремально короткой стрижкой я запомнила.
И когда Софья открыла свой первый Дом Белья, я стала периодически туда заглядывать, тем более, что располагался он почти напротив нашей тренировочной базы. Оказалось, что Софья тоже запомнила меня, и каждый раз после очередной покупки угощала большой чашкой латте. Подругами мы не стали, но вот хорошими приятельницами — вполне. Периодически то я, то она — если у нас совпадало расписание — приглашали друг друга пообедать. Даже когда Софья поднялась практически на вершину модного Олимпа, получив приглашение работать в самом именитом Доме Белья у Сэсиль Кампа.
Примерно полгода назад Софья вызвала меня рано утром и напросилась на встречу. Я удивилась. Нет, не раннему звонку и не просьбе. Просто накануне все СМИ целый день только и делали, что вещали о свадьбе Анабель Кампа — дочери Сэсиль — и Паоло Батре, и на самом деле Софья сейчас должна была находиться на Ксилоне, где, собственно, и происходило празднование.
Я предупредила ребят из отдела, что задержусь, и пошла на встречу.
— Маша, как хорошо, что ты согласилась придти прямо сейчас! До обеда я бы извелась, — выдала мне Софья вместо приветствия.
— Что случилось? Почему ты не на свадьбе Анабель? — пренебрегла формальностями и я.
— Маша, это ужасно, — тихо сказала она. — Пашку похитили прямо из номера для новобрачных и теперь требуют выкуп.
Мне потребовалось несколько секунд, чтобы переварить информацию. Потом я стала задавать вопросы и выяснила, что на самом деле Паоло Батре — это Павел Батрышкин, обнаружила похищение Сэсиль, и ей же прислали требование о выкупе. В Управление Безопасности на Ксилоне она не обратилась, чтобы сохранить всё в тайне. Это не только одно из требований похитителей, но и в интересах корпорации Кампа — из свадьбы Сэсиль устроила настоящее рекламное шоу, и теперь оказалась заложницей собственной идеи.
— Так ты здесь по собственной инициативе или по просьбе Сэсиль? — уточнила я.
— Она не хочет официального расследования, Маша. А я когда-то обмолвилась, что общаюсь с тобой.
Ну, ясно. Парни говорили, что все через это проходят — внезапно к тебе обращается знакомый, знакомый знакомого или родственник — непонятно какая вода на киселе — и просит провести для него ма-аленькое неофициальное расследование.
— Я всё понимаю, но неофициальное расследование невозможно, — ответила я без эмоций. — Либо ты пишешь заявление, и мы возбуждаем дело по факту похищения, либо я больше ничего не хочу знать.
— Я так и сказала Сэсиль, но ты же понимаешь, такие люди просто не умеют слышать слово "нет". И тут ещё, Маш, есть и мой личный интерес… Я недавно рассталась с Пашиным братом, Олегом…
Про Олега, старшего брата похищенного, я ничего не знала, и Софья рассказала о своём бурном трехмесячном романе, закончившимся как раз за пару недель перед свадьбой младшего Батрышкина и Анабель. Олег работал в художественном отделе рекламного агентства, с которым у Кампа был постоянный контракт. Как оказалось, там же трудился и Павел — демонстрировал бельё из мужских коллекций.
И познакомила мальчика с восхитительным телом и наследницу корпорации Кампа именно Софья. А если точнее, то Олег зашёл к Софье с младшим братишкой как раз в тот момент, когда в соседнем кабинете главы корпорации находилась Анабель.
Они столкнулись на выходе, и Анабель, конечно же, не устояла.
— Анабель не столь умна, как мать, но и не такая идиотка, какой её выставляют журналисты. Но тут она просто поплыла. Глаза горят, грудь трепещет, голос охрип, — рассказывала Софья. — А Пашка её на обед пригласил, вежливо руку предложил и к лифту повёл.
Ну, в целом, ситуация ясна. После личного знакомства с Батрышкиным я где-то даже могла понять Анабель, хотя дала себе зарок — никогда больше не покупать бельё с маркой "Кампа". Любое.