Но, конечно, Петров приобнял меня, ткнулся подбородком в макушку и… о чудо! — улыбнулся.
— Дочка, я очень рад тебя видеть, а об остальном поговорим без свидетелей.
— Хорошо, папа, — согласилась я, влезая в кейест.
Мне хотелось вцепиться хоть в Клауса, хоть в Кира, только бы не оставаться с Петровым "без свидетелей". Знаю я, чем такие разговоры заканчиваются. Мне мои нервы очень дороги… Тут я вспомнила, что пострадают нервы как раз не мои, но… легче почему-то не стало.
На какое-то время спасло появление Е-ло, которая впервые на моей памяти проявила сильные эмоции. Петров даже смутился, во всяком случае, опустил глаза и выразил свою благодарность за спасение. На это Е-ло высказалась в том смысле, что благодарить надо достойную дочь и Клойса. Папаша перевел взгляд на меня. Бррр! Даже Герасименко так не смотрел, распекая за дело Батрышкина!
Потом Е-ло передала приглашение Загоденна Мьенгов, но тут уж возмутился Клаус.
— У нас студенты совсем не охвачены вниманием великого биолога Са-шаса. И это, скажу я вам, непорядок! Успеет он на ваш Загоденн, никуда не денется.
— А… разве Са-шас останется на Мьенге? — с непривычной робостью спросила Е-ло.
— Останется-останется, — ответил вместо почему-то молчаливого биолога Клаус. — Что такое три недели беспамятства по сравнению с возможностью жить в раю?
— Клаус, прекрати язвить, — заявил Петров. — Е-ло, я, безусловно, остаюсь, и останусь так долго, как только мне позволит Загоденн Мьенгов.
Е-ло засияла, как световая гирлянда, схватила биолога за руку и потащила куда-то в сторону. Мне очень хотелось поступить также с Клаусом, но я мужественно терпела. И держалась за Кира, прикидывая, куда мне в случае полной несовместимости с Машиным отцом идти ночевать.
— Космофлотовцы — славные парни, — решил отвлечь меня Клаус. — Все передавали тебе приветы. Юджин дал какое-то супер-питание и витамины, Кейст… Ну, про него позже, словом, Мария, сегодня твоё время должно быть посвящено товарищу биологу, а завтра мы устроим ему знакомство с будущим Земли, да, Кирилл?
— Товарищ советник, мы просто студенты, — корректно возразил Кир. — К тому же, с половиной из нас Александр Павлович уже знаком.
— Ладно-ладно, война план… То есть, там видно будет — и про будущее и про…
— Клойс!
Клаус отошёл на зов Е-ло, а я сказала Киру — очень тихо:
— Ты хорошо его знаешь?
— Нет, — покачал он головой. — Совсем не знаю. А… ты тоже?
— Именно, — грустно ответила я.
И добавила про себя: "Твоя Маша такая скрытная!"
Когда мы остались на половине Петрова вдвоём, мне пришлось ещё раз напомнить себе, что я Мария Афонасьева, а не барышня "в кисее", как сказал Клаус. Что это за ругательство — выясню потом. Сейчас надо попытаться хоть как-то задобрить мужчину напротив, и я быстро развела для него смесь номер два.
— Спасибо, дочь, но скоро идти на ужин, — заметил он.
— Ничего, там всё равно будет только рис, — возразила я.
— Ты сильно похудела. Почему? Что со здоровьем?
— Всё в порядке. Надо просто есть побольше, — для демонстрации добрых намерений пришлось развести смесь и себе.
Но не успели мы с Петровым съесть и половины контейнера, как в гьер заглянула Лера.
— Вернулся! Живой! — пискнула она придушенным голосом, и стала сползать по стенке.
— Ноги от радости отказали, — философски заметил Клаус, поднимая девчонку за шкирку. — Не обращайте внимания, я провожу нашу Джульетту в гьер родителей.
Я выдохнула. Клаус появился вовремя — с одной стороны. С другой — лучше бы Петров отвлекся на Леру. Но пока он ел — молчал. Я тоже. Интересно, ему сказали, что ассей порезала дочь посла?
— Теперь поговорим, Маша. Как…
— Мари! Как ты… О-о! Александр Павлович? Мари, представь меня своему удивительному отцу.
Анастази! Как ты вовремя!
— Папа, познакомься, это Анастази Джеро, она увлечена биосинтезом и одна из лучших…
— Лучшая, — скромно поправила меня мулатка. — Александр Павлович, я очень рада, что вы всё же выкроили время из своего сложнейшего графика, чтобы встретиться с Мари, она так вас ждала! И все мы тоже, конечно.
Анастази лучезарно улыбнулась, продемонстрировав великолепные зубы. Петров вежливо, но без какого-либо интереса кивнул ей и спросил:
— Анастази, вы идете на ужин? Попросите, чтобы нам с дочкой принесли еду сюда.
— Я сама вам все принесу, — ответила та, — не беспокойтесь. Вы выглядите уставшим, вам нужен отдых.
— Милашка, освободи проход, — весело крикнул снаружи Клаус, — а то за ужином придется идти ещё раз.
— Спасибо за предложение, но мы, похоже, едой уже обеспечены, — сказал Петров. — Увидимся завтра.
Анастази пришлось уступить и удалиться.
— Дорогой Клаус, ты нас балуешь, — недовольно проворчал Петров.
— Всего лишь хочу создать для вас домашнюю обстановку, ведь ты так скучал о доме и Машеньке, — язвительно ответил Барбоза. — Приятного аппетита, если что — я за стенкой.
Спасибо, Клаус, ты настоящий напарник!
Я быстро разложила еду по тарелкам, ожидая, по крайней мере, хоть небольшой отсрочки. Но Петров не привык отодвигать свои решения. И прямо между двумя ложками риса с овощами начал разговор.
— Маша, как ты тут оказалась? У меня чуть сердце не остановилось, когда я увидел тебя на Мьенге! Ведь ты обещала, что без меня с Земли — ни ногой!
— Так сложились обстоятельства, — промямлила я.
— То есть слово, данное отцу, для тебя тут же престало иметь значение, лишь только возникли какие-то, — он подчеркнул это презрительным тоном, — обстоятельства?
Ничего себе — какие-то! Представляю себе, как переживала Маша, узнав про исчезновение отца! Да что представлять, я сама это видела! А ещё представляю, как талантливо ей подали информацию секретчики…
— Как вам с Михаилом Андреевичем только в голову пришло, что ты можешь помочь в моих поисках?!
Ага. Так Проскурину тоже влетело… От друга и любимого ученика… Видимо, связь была с орбиты, и академик не нашел ничего лучшего, как свалить всё на меня… Точнее, на Машку…
— Я был уверен, Мария, что ты — взрослый, ответственный человек, и что работа секретаря ПЗАА только дополнительно разовьёт твои лучшие качества — внимательность, исполнительность, пунктуальность, а получилось…
А получилось, что работа Петрова оказалась слишком важна для секретчиков, которым нужно было найти его любой ценой. Или биолог действительно не понимает, что его поиски были санкционированы отнюдь не Проскуриным?
— Ну что ты молчишь?
— Когда я ем, я глух и нем. Молчи и ешь, пигалица.
Клаус… Как всегда вовремя, потому что моё терпение не безгранично.
— Клаус, не мешай мне беседовать с дочерью.
— Дорогой Са-шас, как уполномоченный высоким орбитальным начальством следить за твоим и её питанием, я просто не мог не вмешаться. Доедайте, а после прогуляемся к кейесту. И никаких более разговоров. Это понятно или разъяснить?
Петров не сразу смог сориентироваться, потому что всё порывался что-то сказать. Но Клаус каждый раз пресекал эти попытки. Мне же приходилось буквально заталкивать в себя еду, тело разнервничалось и… Почти половина осталась на тарелке, когда я решительно встала.
— Подожду вас у кейеста.
— Нет уж, тогда пойдём все, вечер на дворе, — возразил Клаус.
Петров встал. Я рванула на выход, но слабость и плохая подготовка тела в очередной раз дали фору секретчику. Он поймал меня, крепко вцепился в локоть и не отпускал до самого кейеста. Хорошо, что студенты были на ужине, и нас никто не видел…
— Ну вот. Здесь можно разговаривать, — с удовлетворением заметил Барбоза, подняв "живой" шар в воздух. — И если тебе так уж нужно кого-то обвинить в появлении на этой планете Марии, то прямой виновник я, — обратился он непосредственно к Петрову.
— Клаус, да при чём тут ты? — удивился тот. — У нас с дочкой была многолетняя договоренность — космос и всё, что с ним связано — не…
— Значит, так. Во-первых, если бы не я, на Земле никто не узнал про твоё исчезновение. Во-вторых, если бы не…