Толик уже приготовился привыкать к новому городу, когда однажды отец вернулся и сказал, что в Новосибирске дела наладились. Парней, которые искали его, посадили, и теперь можно вернуться. Эта новость сильно подняла Толику настроение. Хабаровск хоть и оказался тихим городком, но по коморке над парикмахерской он скучал.
А через два дня отец вернулся не один, а с парнем лет шестнадцати - тощий такой, с острыми ушами и сказочными глазами. Только выражение лица у него было таким, будто парень за свою жизнь повидал много дерьма.
Отец оставил парня в прихожей и стал собирать чемоданы. Он помог Толику, а потом усадил напротив себя и сказал, что возвращается один, без мальчика. Он искренне объяснял о трудностях, как он не может вытянуть в этой жизни себя, а ему доверили аж целого ребёнка. Он бегал глазами, часто нервно потирал ладони и у него как будто даже усы дрожали. Правда, замечал это Толик недолго, пока не начал реветь.
Отец уехал в Новосибирск через час, оставив Толика этому парню. Не говоря ни слова, парнишка взял Толика за руку и увлёк в гущу города. На прощание отец сказал: когда я встану на ноги, я обязательно вернусь за тобой.
Парня звали Роман, но обращались к нему только по кличке Питер Пэн. Он был прототипом Виталика и держал своё подпольное братство ребят, которых задолбала реклама Рая. А Толик и его отец относились как раз к таким людям.
Толик прожил в братстве Питера Пэна год. Как ни странно, у этих ребят финансовое положение было гораздо стабильнее, чем у его отца. Толик занимался тем же, чем позже будет заниматься в Отверженных: где-то с кем-то договаривался, ходил на сделки, прикрывал чью-то спину, и все эти действия сводились только к одному - заработать деньги. Однажды даже его попросили изобразить полоумного младшего брата одной девочки, чтобы соседнее братство не напало на неё. Толику приходилось пускать слюни и глупо смотреть вбок. За это ему дали денежку, а обман девчонки всё равно потом раскрыли и избили её даже хуже, чем если бы не эта афера с Толиком.
Тогда мальчик начал задумываться о жизни. Детства-то, оказывается, и не было. Толик мечтал сделать что-нибудь такое, что прославит его - какой мальчишка этого не хочет, - а в итоге он становился таким же неудачником, как и отец. За год размышлений Толик потерял надежду и убедился, что жизнь - это простая машина по переработке денег. Хочешь жить - заработай. А раньше всё казалось более справедливым и оставалось место фантазиям. Толик продолжал читать книжки, но теперь провёл строгую черту между реальностью и вымыслом. Если в книге написано, что герои счастливы - не верьте этому. Такого не бывает.
Летом, когда Толику стукнуло одиннадцать, в Хабаровск приехал кардинал и кому-то взбрело в голову на него покуситься. Инквизиторы устроили чистку. Питера Пэна убили. Толика убили бы тоже, но он успел слинять на товарном составе, который выбросил его во Владивостоке.
В городе, где ему довелось встретиться с Виталиком. Если бы у мальчика спросили, какую часть жизни он считает удавшейся, то он несомненно выбрал бы последние три года в Отверженных. Питер Пэн был неплохим парнем: строгим, но добрым. Однако его интеллект укладывался в рамки мышления обычного вора. А Виталик восхитил Толика с первых же дней. Мальчик ещё не встречал более умных людей.
Три года с ним показались Толику восхитительными. Он будто поднялся по карьерной лестнице. А о жизни мальчик размышлял всё больше и больше. Все вокруг восхищались глазами Толика. Говорили, будто его взгляд возрождает жизнь, пробуждает надежду. Толику это не нравилось. У него в жизни всё было очень плохо для таких телячьих нежностей. Поэтому однажды мальчик надел сканеры. Во-первых, никто больше не зацикливался на его глазах, а во-вторых, теперь он видел гораздо больше остальных. Поначалу сканеры казались неудобными, но Толик привык.
Время задушило в мальчике амбиции, и он превратился в человека, который живёт ради единственной цели - прожить день.
Так и было, пока не приехала Нинка, в которую Толику угораздило влюбиться. Она далеко не красавица. Даже совсем не красавица. А Толик и не претендовал на Нину, он просто хотел сблизиться именно с этой девчонкой из деревни, но когда сегодня она поцеловала его перед купе, и сказала, что на большее он может не рассчитывать, Толик вспомнил о невезении.
На что он мог рассчитывать, если на карме лежит проклятие отца?
Он долго не спал, глядя на полоску света, льющуюся в приоткрытую дверь.
Когда Инесса недавно произнесла слово Новосибирск, Толик был вторым человеком, чьё сердце дрогнуло. Интересно, что с его отцом? Он до сих пор жив? Почему же он не звонил?