- Тогда пойдёмте за мной, сейчас полетим.
Обстановка меньше всего напоминает засаду, и Ванька срывается к задней части фургона. Он тут же натыкается на Вадима, похожего на призрака. Он, дрожа, проходит мимо, и Ванька заглядывает внутрь.
Мрачно. Нина рыдает, Виталик прячет лицо в ладонях. Тело Толика лежит в центре, под ним огромная лужа крови, которая пропитала джинсы на коленях Нины. Ваньке становится очень грустно, но он не позволяет себе плакать, и у него получается сдержаться, наверное, потому, что печальнее потери Оли уже не будет.
- Я не хочу вас торопить, но нам лучше сесть в самолёт.
Виталик снимает ладони с лица и глубоко вздыхает. У него красные глаза и потерянный взгляд.
- Да, надо лететь, - пустым голосом говорит он. - Нина, пошли.
Ванька отходит. Он не хочет смотреть на мёртвого Толика, потому что тогда он вспомнит Олю, их штаб во Владе и тогда точно расплачется как девчонка.
Виталик выводит Нину почти через минуту. Девочка неутешно рыдает, на её коленях кляксы чёрной крови, и Ванька уже не злится на неё. Становится как-то жалко.
И вдруг она вырывается и визжит:
- Я хочу переубивать их всех! Я хочу, чтобы они все сдохли! Мы должны их переубивать!
Виталик не успокаивает её - просто прячет руки в карман. Лётчик, выкуривший сигарету наполовину, - почти безразлично косится в её сторону. Ванька даже начинает бояться, что он откажется сейчас их везти. Поэтому он шагает к Нине и хватает её за плечи.
- Тише, - шепчет он ей на ухо. - Послушай. Он был очень близким моим другом. И мы отомстим за него. Я тебе обещаю, что всажу пулю в глаз их главному, и отомщу за Толика и Олю.
Нина продолжает рыдать, но хотя бы перестаёт кричать. Предав её в объятья Виталика, Ванька направляется к пилоту. Вадим уже у ворот. Его вид подсказывает, что пора за него бояться. Возможно, его вырвет.
Пока остальные заходят на территорию, Ванька общается с лётчиком.
- Там в фургоне тело одного парня, - говорит он. - Это мой близкий друг. Мне бы хотелось, чтобы его не выбросили в овраг как бездомного пса.
- Он чист по молитвам? - спрашивает пилот.
- Он красный, - отвечает Ванька.
Лётчик усмехается.
- А родители у него?
- Отец в реанимации.
- Тогда, к сожалению, тут сложно что-либо сделать. Приедут коронеры, пацана, скорее всего, кремируют. Прах смешают с остальной массой таких, как он, и утилизируют.
- И ничего нельзя сделать? - хмурится Ванька.
- Я передам сторожу, - отвечает лётчик. - Пусть скажет за него что-нибудь. А ты пока заходи, иди к самолёту, нам лететь два с половиной часа.
Ванька провожает взглядом пилота, который взбирается на скрипучую металлическую лестницу, смотрит на белеющий помятый фургон, и ему хочется что-то сделать. Изменить всю эту мудацкую ситуацию, но он не может. К великому сожалению, не может. Он действительно что-то сделает, когда доедет до Москвы и перевернёт мир. А Толик... Он превратится в прах, войдёт в историю, может, в Раю он и будет счастлив, но здесь он будет жив до тех пор, пока его будут помнить все друзья. И Ваньке вдруг совсем расхотелось умирать. Он будет многим рассказывать подвиг маленького пацанёнка из кучки Отверженных, чтобы его изучали в школах через десять лет.
Ванька идёт в аэропорт.
7
Жил-был мальчик. И звали его Толик.
Родился он в Новосибирске, рос только с отцом и всегда улыбался. Улыбался, даже когда было грустно. Сначала жил неплохо так, бедненько, но не жаловался, а потом жизнь стала уходить из-под ног. Доехав до Владивостока, он перевидал ужасы окружающего мира, но всё равно улыбался.
Нет, он не был дурачком, и конечно плакал, потому что сложно было не плакать, когда вокруг столько грустных событий, но он делал это в сторонке, когда его никто не видит. Меньше всего он хотел, чтобы его друзья грустили или плакали, а разве можно радоваться, когда рядом кто-то распустил нюни. Вот Толик и улыбался.
Он был обычным маленьким мальчиком, который не совершал подвигов, любил мечтать и очень боялся смерти. Он был обычным маленьким мальчиком, но большим человеком.
Зачастую таких людей не помнят. Все думают, что хорошее настроение возникает само по себе. Но если бы таких Толиков не было рядом с полководцами, те не совершали бы своих героических поступков. Полководцев помнят, а Толиков забывают, но такова твоя судьба, если эта жизнь для тебя всего лишь улыбка и своё имя ты пишешь на доске мелом, который очень легко стереть любой влажной тряпкой.
НИЖНИЙ НОВГОРОД. 17. Воробей
ЭПИЗОД ПЯТЫЙ
НИЖНИЙ НОВГОРОД
ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ
ВОРОБЕЙ
**********
1