Она очень боится. Боится, что сейчас он снимет плащ, а там кишки наружу, но всё оказалось прозаичнее.
- Куда тебе попали? - спрашивает она.
- В руку и в грудь, - отвечает Ванька.
Нина зависает, не успев открыть пузырёк со спиртом.
- В грудь? - едва слышно выдавливает она.
- Ага. Видишь. - Ванька показывает расплющенную пуговицу.
- Она у тебя из железа что ли?
- Латунная. Пускай пуговицы большие, но я считаю, что это удача. Наверное, есть какой-то Бог, который благословляет наше дело.
- Ладно, снимай давай вещи, буду обрабатывать.
Ванька сбрасывает на пол плащ, а потом рубашку. Большой почти чёрный синяк на груди, и позже Нина замечает ещё рваную рану на предплечье правой руки. Сначала её внимание привлекает бледная кожа, рельефно обтягивающая мышцы. Ей становится жарко и дыхание перехватывает.
- Пуля резанула по коже, - говорит Ванька. - И очень неудачно резанула. Теперь на плаще на локте - дырка.
Ванька садится и ставит раненую руку на стол кистью вверх. Рана отвратительная. Такая ровненькая, по всему предплечью от кисти до локтя.
- Короче, я обработаю её сначала спиртом, потом антисептиком и забинтую.
- Валяй, - кивает Ванька. - Я потерплю.
- Да-да. Будет больно.
Нина смачивает большой кусок ваты спиртом и проводит по ране. Ванька закидывает голову, упирается макушкой в стену и часто дышит, не проронив ни звука. Зато Нина готова визжать. Визжать от невероятных похотливых эмоций, которые вспыхивают в ней. Наверное, это и правда была любовь с первого взгляда.
Девушка продолжает водить ваткой по ране Ваньки, упиваясь его движениями. Как он закатывает глаза, как хватается левой рукой за штанину. Такое поведение напоминает героев фильма со взрослым рейтингом.
Осторожно тыкая в рану ваткой, Нина едва борет желание прижаться щекой к ладони парня. Целовать её, трогать выпирающие мышцы на животе. А чувство опасности, растворённое в воздухе, только обостряют желания. Чтобы не сойти с ума, Нина пытается рассказать Ваньке о своих чувствах. Но начинает издалека.
- Ты всё ещё вспоминаешь Олю? - спрашивает она, переходя к антисептику. Она знает, что после варварского жестокого спирта антисептик будет ощущаться как холодное масло на ожог.
- А как же, - отвечает Ванька. - Её убили несколько дней назад, считай. Я бы пристрелил этого тупого Инквизитора уже сегодня, но нельзя.
- Почему?
- Виталик не дал, а он лучше знает, что к чему. Но придёт время, и я всажу этому пидарасу в плаще пулю в лоб.
- Ага, - тупо кивает Нина, заканчивая с антисептиком и вытаскивая бинт. - А ты всё так же хочешь быстрее умереть, чтобы попасть к Оле в Рай?
- Теперь даже не знаю, - качает головой Ванька и задумчиво смотрит в потолок. - Передумал. Хочу убивать людей, виноватых в её смерти.
- Возможно, единственный инквизитор, который виноват в её смерти, уже мёртв. Возможно, Толик как раз его и убил в гетто.
- Нет, её точно убил главный. К тому же, я говорю образно, - отвечает Ванька. - Я хочу убивать всех этих тупых инквизиторов, святош и всех, кто мешает людям жить.
- Это называется метафора, наверное, - улыбается Нина.
Ванька постепенно забудет Олю, успокоится, ведь Нина уже не помнит, как он хотел убить её в гетто ради своей любимой. Диагноз однозначен: она заражена любовью. Иисус был лишь щитом, попыткой заслониться от своей прошлой деревенской жизни и показать, что она готова стать настоящей модной девчонкой. По-настоящему она любит только вот этого красавчика, которому сейчас бинтует руку. Любит настолько, что если завтра он захочет её убить ради какой-то другой, Нина согласится. А если чувство к другому человеку выше смерти, то это уж точно любовь.
6
Виталик отослал детей в другую комнату играть, предварительно взяв у Градика джек, дескать, хочет попробовать его улучшить. Потом Вадим сидел на стуле, откинувшись на дверцу шкафа, мать мальчика, чьё имя пока оставалось загадкой, сидела на диване, а Виталик с Денисом разговаривали у окна.
Вкратце Виталик рассказывает их историю, и Вадим узнаёт некоторые подробности о жизни во Владивостоке. После окончания, они долго молчат и, наконец, Денис говорит:
- А что вы думаете? Вам удастся что-нибудь глобально изменить?
- Почему бы и нет?
- Просто... мне очень жаль смотреть на вас, - говорит Денис. - Думаешь мне, например, хорошо живётся? Вот родилась у меня Машка. Вроде всё хорошо. Решили завести второго. Подумали, что он должен стать известным человеком, за которого я буду гордиться. Мы ему имя необычное придумали. Для девочки - Вестерона, для мальчика - Градимир. Родился мальчик. Громкое имя, невероятные планы, а спустя годик оказывается, что ребёнок слеп. И к кому мне обращаться с этой проблемой? Тоже садиться в танк и ехать свергать кардинала?