- Я... не знаю, - пожимает плечами Денис. - Там-то мы навсегда, а тут мы временно. И не так ведь просто мы здесь. Значит, надо выжить эту жизнь до конца...
- Вы боитесь смерти, - перебивает Вадим. - Все подобные отговорки исходят из страха перед смертью. Казалось бы, зная о Рае, мы всё равно её боимся. И стараемся строить подобие счастья на Земле. Вот об этом мы и расскажем людям, если сумеем к ним обратиться. Расскажем наши истории и объясним, что такое счастье.
Лицо Дениса смягчается. Он смотрит на Вадика почти с отеческой любовью.
- Ну допустим, - кивает он. - А что толку? Таких сентиментальных, как я, остались единицы. Тех, кто жаждут смерти, не переубедить, поверьте.
- Так. Хватит. - Виталик вскидывает руки. - Я ухожу на кухню. Мне надо подумать. Я никогда не заглядывал так далеко, как сегодня. Мне нужно время.
И Виталик уходит. Вадим почти сразу присоединяется к нему.
- Не делай глупостей, - говорит он, оставшись с Виталиком наедине. - Мы должны уйти все вместе. Мы должны хотя бы попытаться. Зачем ты не дал Ваньке убить Инквизитора?
Виталик сидит за столом, уткнувшись лбом в руки. Немытые волосы оборочкой рассыпались по ободку из ладоней.
- Потому что тогда сразу активируется шестьсот седьмой протокол, по которому в случае убийства главного Инквизитора, президента или кардинала в городе включается военное положение и никто туда не попадёт. Даже на электричке. А нам надо в Москву. Вот в Москве можете переубивать хоть всех.
- Ну я не знаю. Нам хотя бы надо придумать, как отсюда выбраться...
- Поэтому я и хочу побыть один, - отвечает Виталик, и Вадим молча уходит из кухни.
7
Они перекидываются парой тем с Денисом, потом завтракают - Виталик ест в кухне, - потом снова говорят о своей жизни. Женщина, которую зовут Валентина, смягчается к ребятам, но она всё ещё тревожна. Она боится за детей, которым могут навредить инквизиторы. Во время завтрака Маша и Градик вливаются в действие. Мальчик постоянно ошивается у Нины. Она даже кормит его, а в её глазах стоит умиление, с каким обычно девочки смотрят на котят. Вадим вспоминает, что у неё во Владивостоке остался брат.
В районе между одиннадцати утра и полудня из кухни возвращается Виталик. На его лице туча. Детей тут же отправляют играть в детскую.
- Я всегда считаю себя умным и думаю, что знаю, как надо поступать, - говорит он, опускаясь на стул. Пять пар глаз не сводят с него взгляда. - Я всегда продумываю все входы и выходы. - Его взгляд опущен, он теребит засаленную ниточку на перчатке. - Но этот финал всегда оставался для меня загадкой. Я запрещал себе думать о том, что произойдёт, когда мы приедем в Москву. Наверное, я очень хотел туда. Там главный лагерь оппозиционеров. Там - сила. Но сейчас, взвесив все за и против, я понимаю, что безопаснее спрятаться, а не рисковать нами всеми ради неизвестной цели.
Виталик поднимает испытывающий взгляд.
- Мы должны уйти. Сегодня же двинем на север, в район Вологды. Там найдём в тайге какое-нибудь гетто и скроемся в нём.
Висит тишина, которую нарушает Ванька:
- Ты серьёзно что ль?
- А как же ещё? - пожимает плечами Виталик. - Может, я и побываю в Москве, но её, - Виталик показывает на Нину, - надо спрятать от глаз этих тварей.
Вадим немного ошарашен, но признаётся себе, что идея-то не такая уж и плохая.
- Если ты боишься за мою жизнь, то не надо... - пытается вставить Нина.
- А ты не боишься? - вспыхивает Виталик. - Вспомни, как уютно было в Гетто-44. Мы даже хотели там остаться. Мне кажется, это единственные места на Земле, где действительно ценят жизнь и любят друг друга.
- Он прав, - тут же вставляет Вадим. - Когда после гетто я посмотрел, что тут творится вокруг, мне стало страшно.
- Мальчик принял правильное решение. Ты уже не мальчик. Когда ты заботишься о других, ты взрослеешь.
Опять повисает неловкая пауза, в конце которой вскакивает Ванька.
- Это какая-то херня! - восклицает он. - Потерять Толика! Олю потерять! Ради...
- Да не кипятись, - качает головой Виталик. - Мы всё равно не можем отсюда выйти. Нас внизу ждут. Я как-то поздно спохватился. Можно, конечно, подождать. Есть у меня слабенький туз в рукаве, но ведь ни у кого нет никаких мыслей, как выбраться наружу?
- А что мы теперь придумаем? Надо идти сдаваться, - пожимает плечами Валентина.
- Нет-нет. - Денис решительно встаёт и привлекает внимание на себя. - Я могу попытаться помочь. Не знаю, сработает ли.
- Денис! - Валентина укоризненно стреляет в мужа глазами.
- Нет-нет, я должен. Ради нашего сына. Если я сумел изменить ум этим ребятам, я за них в ответе. Пойдёмте за мной.