- Что ты тут слоняешься? - парень отвечает:
- У меня отобрали джеки, а скоро молитва. Я хочу её послушать.
Охранник в чёрном с автоматом на ремне подозрительно косится на Иисуса, а потом ведёт несколькими извилистыми коридорами в мрачную комнатку.
- Помолиться можешь здесь, - говорит он и оставляет Иисуса одного.
Комната длинная, и в ней стоят три коробки, из которых на проводке торчит джек. Иисус полагает, что это папы. Он садится на узкий стул и всовывает случайный джек в гнездо. Вероятно, эти древнего вида аппараты с гудящими ториевыми трансформаторами, настраивают контроль Сети на один канал.
Иисус пробует набрать Виталика, Ваньку и Толика, но сигнал не проходит.
В пять часов за веками вспыхивает заставка, Иисус закрывает глаза и откидывается на спинку стула. Оказывается, они чертовски удобные. Перед глазами появляется лицо кардинала, который, пригладив седую бороду, начинает говорить.
- Праведные мира сего. Сегодня я хочу поговорить с вами о грехе, который окружает нас, который завладевает нашими родными, близкими, сжимая нас в кольцо.
Иисус вертит головой. Сегодня кардинал на ярком лугу, а позади него, вдалеке, сверкает изумрудной кроной могучее дерево.
- Грех - это вирус, - говорит старик. - Сначала ваша мать, ваш отец, брат, друг, надкусывают его как яблоко, дабы попробовать. Но яблоко греха столь сладко, а воля человека столь слаба, что сопротивляться уже нет сил, и человек поддаётся истоме. Верящий в место под солнцем сдаётся, опускает руки и свыкается с мыслью о жизни в подвалах Рая. Ведь как ни крути, а это всё же Рай, где он не будет ни в чём нуждаться.
Голос кардинала бархатный, завораживающий, как всегда. Его тон будоражит тёплые прошлые воспоминания. Иисус сдаётся.
- Живя я в древние времена, я бы начал пугать вас геенной огненной, адскими муками и вечной болью, но, благодаря нашей науке, мы знаем, что ждёт нас после смерти. Чтобы описать жизнь грешника по ту сторону, я могу привести лишь сравнение. Представьте многоэтажное здание, которое касается облаков. Так вот, праведные живут наверху, в смирении, с кабельным телевидением и бассейном на балконе. Днём они могут открыть окно и дотронуться до облаков, а ночью - до звёзд. А удел грешников - жить в подвале. Где ваше существование будет освещать лишь лампочка, а кусочек солнца вы будете видеть только в маленьком окошке под потолком. В самые свои счастливые дни грешник может встать на койку, протянуть руку и коснуться лишь травы. Это прикосновение - самое светлое и яркое, которое бывает у прогнившей души.
Иисусу в сердце вцепляется ностальгия. Рвёт в клочья, и так хочется плакать, что сил нет.
- Грех не кусается, он льётся из уст ваших близких словно мёд. Если вы окружены грешниками, если ваши родственники сдались и позволили себе распасться в нашем разлагающемся обществе - не позволяйте им завладеть вами. Каждый их искусительный посыл - будто испытание на прочность. Если вы проявите волю и веру, вас ждут облака и звёзды, а если поддадитесь - ожидайте кусочек солнца и траву под пальцами. Не поддавайтесь искушению, не потакайте греху. Если нужно - уединитесь и порвите с родными. Вас ждут бесконечные блага, а грешники ничтожны по сравнению с вами. Единоверцы - это сила. Да хранит вас Рай.
Молитва закончилась, а Иисус не мог выйти из комнаты ещё несколько минут, глубоко дыша и стараясь не заплакать.
Затем он возвращается в комнату и ужинает. Когда котлета уже была почти растерзана, входит мрачный Инквизитор.
- Приятного аппетита, - желает он. - Доедай быстрее, мы уходим.
- Куда?
- В штаб. Возможно, мне понадобится твоя помощь.
Иисус застывает. Он чувствует масло, которым обмазаны губы, но не в силах его вытереть. Проповедь ещё звенит в ушах, и тут Инквизитор.
- Чем я могу помочь?
- Нина же доверяет тебе. Вот ты с ней и поговоришь. Мне нужна она.
- Погодите. - Иисус наконец вытирает губы и отодвигает тарелку. - Я вот о чём подумал. Зачем вам её убивать? Разве вы не хотите исследовать ту программу, которая спрятана в её голове? Чтобы знать с чем бороться.
- Хочу. Очень хочу. Но это рискованно. Её нужно везти в Москву, а у повстанцев длинные руки.
- Понятно, - кивает Иисус. Он хочет задать много вопросов, в голове бесконечное количество предложений, но Инквизитор слишком грустен. Как-то в газете Иисус прочёл фразу могильная печаль, так вот это как раз тот случай.
- Что мне придётся сделать? - спрашивает он, вставая.
- Уговорить Нину пойти с тобой, - отвечает Инквизитор, направляясь к двери.
- А что будут делать остальные? Ванька? Виталик? Вы убьёте их?
Мужчина останавливается у двери, и Иисус долго наблюдает его затылок. Потом Инквизитор оборачивается и говорит: