- Постойте-постойте. - Ильяс вновь отпивает глоток. - Вы хотите сказать, что этот пятнадцатилетний ублюдок убил вашу жену? И после этого вы настроены играть?
- Виталику семнадцать, и жену убил не он, а московские подонки. Я их знаю. Виталик не сделал бы такого, его я тоже знаю. Виталик более добрый. А моя жена наконец встретилась с нашими детьми в Раю и ждёт меня.
Ильяс качает головой. Как же хочется плеснуть кофе в морду этому идиоту и потом раздолбать чашу об его голову, хотя парень Андрей симпатичный.
- Вы всё равно как-то добры, - говорит Ильяс. - И что мы намерены сейчас делать?
- Сейчас? Повышать ваш статус, поедем ловить преступников. Я вызываю отряд спецназа.
- Отлично. У меня есть претензии к одному мальчику там, - кивает Ильяс. - Другу вашего юного кумира.
- Это Ванька. Они двое остались из дальневосточных.
- Вот-вот. Он показал мне средний палец. И я теперь хочу воткнуть его же средние пальцы ему в глаза. Предварительно отрезав их. Если вы возьмёте Виталика, вы же не намерены с ним церемониться?
- Что? - Андрей смеётся. - Я стремлюсь отправить его в Рай примерно с середины нашей поездки, просто, как это ни прискорбно осознавать, пока что побеждал всё время он. Но теперь он в Москве, а это моя территория. Он здесь как мышка в моём лабиринте.
8
- Я не смогу это говорить! - противится Ванька.
Они собрались в комнате Виталика втроём. Вадим отстал, остался Кубинец. Теперь Виталик втирает дичь про то, что Ванька должен выйти на сцену и представить дальневосточный фронт.
Через минуту препирания, голос подаёт Кубинец, развалившийся в кресле.
- Ребята, может быть я что-то не понимаю в ваших отношениях, но, Виталик, объясни мне, почему на сцену должен выйти именно Ванька?
- Я рассуждаю с точки зрения маркетинга, - говорит Виталик. - Сеть сейчас заполонили миллионы интересных видеороликов, включая всякие музыкальные группы. И посмотрите, кто сейчас самый популярный! Тот, кто выглядит смазливенько, красивенько, такие плюшевые пушистики. Я, конечно, ничего против себя не свидетельствую. Я-то парень хоть куда, - на этих словах Кубинец хмыкнул, - но Ванька как раз тот типаж, который обожает современное поколение нашего возраста.
- Простите, я воин! - восклицает Ванька. - Я совсем не плюшевый пушистик!
- Ты воин, - кивает Виталик. - Но также, смотри правде в глаза, ты ещё и тот самый плюшевый пушистик, по которому девчонки сходят с ума. Сколько девчонок в тебя влюблялось, напомни. У нас в штабе не было ни одной, которая бы ни сказала: ох, Ванечка, какой же он клёвый!
Смеются все, кроме Ваньки. Ему не до смеха. На бумажке, исписанной почерком Виталика, непонятные ему слова, которые он никогда не запомнит: теологическое государство, стремление к секуляризму, эпидемическая инквизиция принимает решение выдач индульгенций, культурное наследие в антиутопии.
- Ну так-то Виталик прав, - кивает Кубинец. - Тебя хоть сейчас на плакаты мальчишеской дантц-группы. Другое дело, что наши поклонники далеко не девочки. Там люди умные или замкнутые, или и то и другое.
- Я полагаю, - кивает Виталик. - Но! Пора бы и изменить картину. Нам надо расширяться. Нам надо вовлекать в свои ряды больше народа.
- Ох, чёрт возьми! С тех пор как ты пришёл, мне прямо не по себе. Как так получается, что ты знаешь всё больше меня и лучше меня? Ты реально хитрый дьявол. И знаешь, мне нравится, что ты приехал в Москву. Вдвоём, думаю, мы расшевелим весь этот муравейник. Ванька, готовься на сцену.
- Да вы что, ополоумели! Я никуда не пойду! - сопротивляется он. - Ну и что, что я такой очаровательный! Я слов не знаю! Я говорить не умею! Я ни одной буквы не понимаю на бумажке!
- Учись, - отвечает Виталик. - Во Владивостоке ты всегда говорил, что меня народ не поймёт. Я слишком заумный. Так вот - твой выход.
- Хочешь, я извинюсь за свои слова?! - отвечает Ванька. - Могу на колени встать, но только если ты выйдешь на конференцию.
Виталик усмехается.
- Это, конечно, заманчивое предложение, но нет.
- Что ж! - Кубинец хлопает в ладоши и встаёт. - Собрание назначено на половину четвёртого. Я и так его перенёс. У вас на подготовку полчаса, затем я жду вас в актовом зале.
9
Актовый зал тёмный и переполнен народом. Ванька стоит за кулисами и пялится в бумажку, на которой буквы едва различимы. Запах пыли забивает нос, через шторку слышны слабое покашливание, шёпот, изредка - смех.