- Ну не напрямую, но отмудохал их прилично. Один. Четверых.
- А ты откуда знаешь, что так было? - спрашивает Нина.
- Так один из недругов снимал всё это на видео. Потом видео всю Сеть облетело. Кто-то там в комментариях писал: Где живёт этот парень? Я хочу от него детей.
- Круто, - улыбается Нина.
Дверь соседнего купе хлопает, тяжёлые шаги удаляются. Виталик ушёл к себе в купе. Девочки какое-то время молчат, потом Нина отпивает чай, душистый такой, с какой-то травой, и говорит:
- Иногда я спрашиваю себя, зачем соблюдать все заповеди единоверцев. Мы всё равно же попадём в Рай и будем все там. Ну и что, что кто-то будет жить не в лучших условиях, всё равно лучше, чем здесь. Иногда мне кажется, что в Раю всем жить одинаково. Я даже никого не слышала из Рая. Ни один звонок.
- Там не одинаково жить, - качает головой Оля и поджимает губы. - Я иногда думаю, а разве правильный он, этот мир без конфликтов, который ждёт нас после смерти? Разве нам не наскучит в нём жить? И потом вспоминаю дядю и нахожу ответ. Там всё настолько хитроумно, что ты меняешься полностью.
- А что с твоим дядей? - хмурится Нина.
- Он звонил нам после смерти. - Оля косится на Нину. - Через три года после его смерти, когда мне было десять, раздался звонок папе на передатчик. И мы все слышали его по громкой связи. Маме стало так страшно, что она плакала. А я холодела и мурашки по коже бегали.
- А почему? - шёпотом спросила Нина.
- Ты моего дядю не знаешь, - вздыхает Оля. - Он ненавидел всех людей. Он был тем самым мизантропом, который хотел, чтобы человечество вымерло. Но самое неприятное не в этом. Он убил нескольких человек. Просто чтобы получить от их смерти некоторую выгоду. Мой отец не доверял ему и боялся оставлять меня с ним наедине. Отец любил его, но в то же время старался меньше контактировать с его семьёй.
- У твоего дяди была жена?
- Да. Есть до сих пор. Живая. Старая уже, как кости динозавра. Так вот, мой дядя совсем не обладал чувством эмпатии. Ему было плевать на остальных, главное, чтобы ему было хорошо. И если человеческая тень загораживала ему солнце на пляже, когда дядя загорал, ему легче было убить носителя тени, чем попросить отодвинуться. Вот таким плохим был мой дядя.
- По-моему, это самый страшный грех, - говорит Нина.
- В точку, - подмигивает Оля. - Все звонившие из Рая в самом начале говорили, что желание зла своему ближнему - это самый страшный грех. Убийство - это тонкий ритуал. Оно либо очищает, либо погружает тебя в пучину. Моя дядя жил просто, рассуждал как ты. Дескать, а чего мне бояться, всё равно в Рай попаду. Могу грабить и убивать. А уж там что, там меня куда-нибудь поселят, и буду жить вольготно.
- Самый настоящий злодей, - тихо говорит Нина и смотрит в окно на бесконечную воду, над которой двигался состав. - Злодей, как Дрю из приключений детектива Орейко.
Оля хохотнула.
- Ну можно и так сказать. В тот день он звонил не жене, нет. Он звонил нам, своему брату он звонил, понимаешь. Стыдно ему было с женой говорить. И он плакал. Я раньше знала дядю Рому. Рома его звали. Такой суровый, без тени улыбки. Я никогда не слышала его плачущим или страдающим. Он всегда был холоден и зол на всех. А тут он плачет и соплями шмыгает. И вдруг спрашивает, как моё здоровье, как здоровье брата. Представь. Этот истукан раньше никогда даже не звонил, пока деньги были. А тут вдруг так. - Глаза Оли раскрыты, она поглощена историей. Она снова переживает тот мрачный вечер семилетней давности. - Отец мой спрашивает, как у дяди Ромы дела, как по ту сторону он живёт, и он рыдал, и говорил, что ему плохо!
- В Раю? - изумляется Нина. - Как в Раю может быть плохо?
- А вот так. Он говорит, что там все его любят. Он говорит, что он не может там ненавидеть. Он говорит, что он не знает для чего там жить. Ему там плохо, потому что ему скучно. Понимаешь! Он плакал, как будто хотел вернуться на Землю. У меня по рукам бегали мурашки размером с горошину. После этого звонка я стала любить людей как никогда раньше, - вздыхает Оля и пыл рассказа утихает. - Я слышала много звонков из Рая. Они лежат в Сети записанные. Звонят люди, которые всю жизнь любили маму, семью. Им там хорошо. Они будто улучшают своё качество. А люди, которые на всех злились и всех ненавидели помирают там со скуки. Их перестраивает та сторона, в которой нет места ненависти. И они разрушаются, понимаешь? Я думаю, что ад есть. Ад - это Рай для тех людей, кто всю жизнь ненавидел.
- Вот это да, - шепчет Нина. - Я всю жизнь любила людей. Любила всех, правда. И плакала, когда кому-то было больно.
- Тогда в Раю тебе будут рады, и тебе там понравится, - улыбается Оля.
- Послушай, но против чего тогда мы боремся?
- Мы боремся против земной глупости, - пожимает плечами Оля. - А это уже другой параметр. Если с Раем всё понятно и логично, то земная глупость вещь непредсказуемая и непонятная. Как будто мы живём в иррациональном мире, который пытается нас сломать. Сломать нашу любовь, заставить ненавидеть и обречь себя на муки в Раю.