- Ты не бойся, это просто сон, - говорит Толик, держа Нину за руку. - Я не стал тебя будить и просто выключил свет. Ты звала какого-то Димку.
- Извини. - Голос Нины хрипит. - Я тебя разбудила?
- Нет. Я не спал. Я смотрел как ты спишь. Ну... так, на всякий случай. Чтоб не проснулась и не испугалась. - Голос мальчика засквозил смущением, и он нагнул голову. Совсем как Димка.
Сердце Нины вздрагивает. Она притягивает к себе мальчика, обнимает его и плачет. Под руками искусственная кожа, Димка никогда такое не носил. Волосы толика тёмные, жёсткие и жирные, у Димки - жиденькие и светлые. От Толика пахнет подростковыми гормонами, а от Димки - пылью и луговой травой. Но всё равно, Толик такой же маленький и такой же беззащитный, как её братишка.
Он обнимает Нину в ответ и осторожно гладит по волосам.
- Не плачь, - тихо просит он. - Я здесь, и я буду рядом. Я тебя разбужу, если что-то будет не так. Я сам спать не буду.
От этого Нина плачет ещё сильнее.
Когда через целое тысячелетие девочка успокаивается и откидывается на спинку дивана. Толик прижимается к ней слева, и она обнимает его одной рукой. Так же она сидела возле камина с Димкой и рассказывала ему приключения из прочитанных книжек, ибо братишка никогда даже не касался книг.
- Ты во сне видела дом? - робко спрашивает Толик.
- Да, - отвечает Нина.
- Я так и думал. Я тоже иногда его вижу. Я не очень давно во Владивостоке, и ещё помню, как жил раньше.
Нина молчит.
- Если я тебя раздражаю, я могу перелечь на другой диван.
- Не надо, - отвечает Нина. - Рядом с тобой мне не страшно и спокойно.
Толик крепче обнимает девочку и вздыхает.
7
Поезд силовой линии №011 тормозит у деревянного помоста вокзала Гетто-44 в три часа следующего дня по местному времени.
Почти весь остаток пути с утра ребята наслаждаются видами снежных долин и таёжных лесов. За час до прибытия замечают первых людей. Они копошатся в снегу, занесённые чуть ли ни по пояс.
- Таёжники! - весело кричит Толик.
- Или фанатики, - мрачно отвечает Виталик. - Какие тут таёжники. Ни одного дома вокруг.
Уже на подъезде Нина видит зрелище, которое восхищает её и почти всех её спутников. Из зарубцевавшегося наста, который почти превратился в лёд, выглядывает зелёный каркасный великан, когда-то, видимо, бывший научной станцией для изучения чего-либо. Овальное основание с широкой зубастой башней покосилось и упало, накренив здание градусов на тридцать. Стёкол почти не осталось. Из снега вырываются тонкие извилистые ледяные узоры, напоминающие паутину, которая оплетает всё тело ржавого техногенного исполина. Белая бесконечность будто тянула башню вниз, к себе в прожорливую пасть, чтобы доесть и отрыгнуть.
- Они исследовали породы, - говорит Иисус. - Звуковая диагностика. По-любому прочесали каждый сантиметр почвы, а потом бросили её, найдя нужное. Вы в курсе, что чем глубже копать, тем больше будут алмазы?
Ему никто не ответил.
Вскоре поезд прибыл на огромную сцепку фотонных тоннелей, остановился на помосте Гетто и два соседних маяка отключились. Половина туннеля исчезла, позволив пассажирам выйти наружу.
Жиденькая толпа высыпается на перрон и немедля утекает в здание вокзала. Несколько рабочих в оранжевых формах проверили вагоны и закрыли двери в состав.
На перроне никого не осталось, кроме ребят, да парня, который в углу подметал пол и разговаривал сам с собой.
- А здесь холоднее, чем я думал, - хмурится Виталик и отходит в сторону, доставая передатчик.
Ванька с Олей милуются неподалёку, Толик после вчерашнего смотрит на Нину влюблёнными глазами, точнее - влюблёнными сканерами. Иисус отходит на пару шагов и внимательно разглядывает подметающего парня.
Оставив Толика, Нина медленно и испуганно приближается к Иисусу. Вина перед ним всё ещё мучает её, поэтому девочка не успевает испугаться морозного воздуха и насладиться свежим таёжным ароматом.
- Иисус. - Она останавливается справа от плеча парня и мнётся. - Ты извини, что я так... вчера... это...
- Забей, - беззаботно отвечает Иисус не оборачиваясь. Его глаза выглядят довольными, а в прищуре сверкают искорки задумчивости. - Как думаешь, этот парень разговаривает с кем-то по Сети или сам с собой?
Нина косится в сторону подметающего. На нём тёплый бушлат, перекошенная шапка на макушке, парень крупный - не толстый, но и не накаченный. Чем-то напоминает былинного богатыря.
- Наверное по Сети, - пожимает плечами Нина. - Не может же он сам с собой говорить.
- Может, мысли вслух, - предполагает Иисус, но его перебивает Виталик.