Святой перестал подметать, внимательно обнял метлу и подошёл ближе.
- Он должен взломать систему до отправки состава из депо, - говорит Иисус. - Чтобы у кондуктора был список всех пассажиров. Ты уверен, что наш гений сработает так чисто.
- Ну... надо рискнуть, - пожимает плечами Виталик.
- Ты уверен?
- Нет.
Виталик смотрит на Святого, и тот, заметив внимание, начинает говорить:
- А у вас чаво? Проблемы какие-нибудь? Пошлите, я папане вас покажу, он поможет, поди.
Меньше всего Иисусу хотелось заходить внутрь к непонятным осуждённым личностям. Ему хватало говора этого тупого незнакомца, да ещё и мороз начал понемногу давить. Пальцы ног одеревенели, а кисти руки начали терять чувствительность. Зато, блин, Нине тепло. И вожак же у них хороший тоже, забыл про элементарную тёплую одежду. За последние сутки Виталик выбесил Иисуса больше, чем за всё время, проведённое ими вместе.
- У вас есть отель? - спрашивает он.
- Кто? - морщится Святой.
- Ну отель. Для гостей. Где приезжие живут.
- А! Гостиница! - восклицает Святой. - Конечно есть. Я же вам и говорю, пойдёмте к папане, он вам поможет.
Виталик с Иисусом переглядываются. Надеюсь, их любезный вожак умеет читать красноречивые взгляды, но Виталик, похоже, не умел.
- Кто твой папа? - спрашивает он.
- Папаня у меня главный здесь.
2
Они минуют единственное затхлое обшарпанное здание вокзала и выходят наружу. Нина вернула ему куртку, и Иисус слегка согрелся. Вокзал выводит их на большую заснеженную улицу, ведущую вниз. Несколько закутанных в бушлат ребят чистят лопатами дорожки. Вдалеке мелькают другие темнеющие фигурки - все работают. Иисус замечает - вдалеке улица упирается в маленькую круглую площадь. А Святой трещит без умолку:
- У нас тут вчерась всё занесло. - Лицо парня глупо улыбается. - Пурга была. Сегодня половина на фабрику не пошла. Сегодня солнце светит, видите. Это признак наступления морозов.
Утаптывая снег кроссовками, скользя на каждом шагу, Отверженные пытаются успеть за Святым. Нина крепко держит Иисуса за руку. Сначала, типа, сладкая парочка, а теперь она боится упасть. Холод жрёт со всех сторон, а если свалиться, то будет вообще полный пипец. Иисус представил снег, набившийся за шиворот, в кроссовки, и чуть не грохнулся при одной только мысли.
- У нас тут только телефонная сеть, чтобы между собой связываться. Вадик говорит, она какая-то локальная, - продолжает верещать Святой. Голос у него зычный. А Виталик, супермен хренов, от него не отстаёт и рядом топает.
Несколько рабочих на дороге прерывали свой непосильный труд и провожали ребят взглядом. Их лица Иисусу противны: шапки ушанки или вязанные колпаки, зубы не все на месте, не бритые. Да и бушлаты будто век не чистились.
- Гостиница у нас маленькая и совмещается с другими зданиями, - говорит Святой. - Приезжие живут в основном у родственников. У нас же тут домов семьсот.
Иисус понимал, что они сами жили в подвале, где серые шершавые стены можно было украсить лишь нарисованными в клетчатой тетради и вырезанными цветочками, которые с наступлением холодов и включения отопления размоет конденсат, но здешние гнилые хибары из дерева или обшарпанного кирпича он не мог назвать домами. Скорее - остовы прошлого века.
Ребята выходят на круглую площадь неподалёку от вокзала. Здесь по окружности торчат столбы с электрическими проводами, дома хоть и прошлых веков, но поновее, фасады кое-как крашены грязными цветами. В центре высится скульптура голого парня, который держит в руках над головой гранёный алмаз.
Отсюда видна стена по периметру гетто. Иисус видит её отовсюду, и с некоторым ужасом понимает унылый факт, который Святой подтверждает словами:
- Это наш центр города. У нас тут вчера ветка провода оборвала. Ремонтируем. Ждите здесь.
Метрах в пятидесяти два мужика висят на столбе, орудуя проводами, а под ними стоит широкий дядька и прикрикивает. Святой направляется к ним.
Ребята сбиваются в кружок, вставая друг против друга. Слова находятся только у Иисуса.
- По-моему, мы в самой заднице мира, - говорит он. Нина обнимает его и чему-то улыбается. - И как нам отсюда выбираться.
- А по-моему, здесь мило, - отвечает Нина. - Сильно напоминает мой посёлок во время зимы, только здесь дома ближе жмутся друг к другу.
- Вот правильно. Послушай свою девушку, - кивает Виталик.
Иисус хочет было сказать, что Нина не его девушка, но не говорит. Она обидится, да и прав Виталик в каком-то смысле.